Доберёмся до дома, обязательно нужно будет Данилу обо всём подробно расспросить. И пусть пока вообще у меня поживёт. Идти, как я понял, домой ему не хочется, там всё будет о брате напоминать. Родных у нег тоже больше никого нет, так что пусть лучше со мной будет. И ему веселее, и мне источник информации.

Что же касается князя… С какой-то же целью он замолвил за меня слово перед боярским собранием? Тем самым помиловал, считай. И к себе милостью этой своей крепко привязал. И теперь я ему вроде бы как обязан…

* * *

Как только закрылась за бояричем дверь, посадник сразу же и засобирался. Остановил нетерпеливым движением руки подскочившего на ноги писца, кивнул ему на ворох свитков на столе:

— А ты куда собрался? Работы мало?

Погрозил ему пальцем, нахмурился, зыркнул грозно… У дверей в струнку вытянулись караульные! И быстро вышел на крыльцо.

По ступеням спускался уже неторопливо, степенно и важно. И до княжеских палат так неторопливо и шёл. Да не шёл, а шествовал, не обращая никакого внимания на снующих туда-сюда простых людей.

И поднимался в палаты так же неторопливо, несколько раз останавливаясь на крутом подъёме и шумно отдуваясь для важности перед редкими в эту пору и в этом месте встречными горожанами и дружинниками.

— Напугал? — спросил князь, выслушав короткий доклад посадника.

— Нет, — после короткого раздумья ответил князю посадник. — Ему всё равно было, что там с его родителями произошло. И потеря вотчин не огорчила особо, как и потеря вообще всего добра. Выслушал, и ни одна жилка на лице не дрогнула. Смотрел только всё время прямо в глаза, даже не поклонился ни разу, семя крапивное! Молодой, а уже борзый! Может быть…

Посадник замолчал, словно сомневался, стоит ли говорить дальше. А на самом деле просто ждал княжеской реакции на недосказанное. Потому что общий смысл и так был понятен. И от того, как князь сейчас прореагирует, можно будет фразу, и не только фразу, но и дело…

Или закончить, или перевести на что-нибудь другое. На что? Есть, есть придумки.

— Ты договаривай, что примолк?

Тихий голос князя заставил посадника передёрнуть плечами. И тёплый просторный кафтан враз стал тесным и узким. И ещё немилосердно начал натирать шею. Вроде не злится? Ох, не ошибиться бы!

— Может быть лучше его… Того… Пока в силу не вошёл?

— Нельзя! — вздохнул князь. — И так уже шепчутся, что неугодных убираю, имущество всё в казну уходит!

— Так в казну же! — не понял посадник. — Не себе же!

— Что? Прямо таки всё-всё в казну? — прищурился князь. — И к рукам ничего не прилипло?

— Самую малость если только, — не стал отказываться от очевидного посадник. Задумался и выдохнул. — А если всё-таки мстить надумает?

— Мстить? Нам? А за что? — откровенно усмехнулся князь. — Мы тут совсем не причём! Уезжать из города их никто не принуждал. И не мы его родичей живота лишили.

— Да кто знает, что ему в голову прийти может! Говорят, что после ранения сам на себя не похож! И вроде бы как память напрочь отшибло!

— Это правда? — князь даже привстал в кресле от такой новости. Спохватился, уселся, выпрямил спину. — Если память и впрямь потерял, то это хорошо. А чтобы в пустую голову ничего дурного не пришло, нужно его к себе приблизить, прикормить. Будет рядом, сможем всё время за ним приглядывать. У тебя же найдутся верные люди?

— Да люди-то найдутся… — протянул посадник. — Не понимаю скудным своим умишком, зачем тебе это нужно? Кто он сейчас? Да никто!

— Это ты так думаешь! — отвернулся князь. Поднялся на ноги, тихонько подошёл к двери, остановился, прислушался, и так же тихо вернулся назад. На окошко покосился, вздохнул. — А народ думает по другому. Ты же видел, как они все на судилище за его судьбу стояли? Не помиловал бы я его, не миновать бы нам бунта. Ударили бы в колокол! Его предки сколько лет город обороняли? В тяжёлые времена они город сколько раз кормили? Бескорыстно, причём! Припоминаешь? То-то! И народ это тоже хорошо помнит! Опять же, как ни крути, а он боярич, последний в роду защитников!

— Да этот самый народ его и хотел в порубе ночью убить! — посадник дёрнул уголком рта и тут же склонился в коротком поклоне. — Прости, князь, за дерзость!

— Один купеческий сынок-выродок это ещё не весь народ! — вернулся в кресло князь. Откинулся на спинку, глянул пристально, словно в душу посаднику заглянул. — Ты же сам мне все подробности докладывал! Или что-то утаил?

— Да разве я бы осмелился! Этот дурень Вран из-за девки всё затеял… — склонился в поклоне посадник, только чтобы от пронзительного взгляда укрыться. — Только вот не учёл, паршивец, что девке той он совсем не по сердцу пришёлся!

— Не учёл, говоришь? Или кто-то за него не всё додумал? — прищурился князь. — Ладно, не мнись. С этим ты без меня разберёшься. И этой, Стефе своей, передай, чтобы к Василию и близко не подходила! Ты меня понял?

— Передам! — ещё раз склонился в поклоне посадник. Только в этот раз не голову склонил, а в поясе переломился. — Как есть всё передам!

— Хорошо. А ты думай, как боярича окрутишь!

— А что тут думать, всё и так понятно. Только не мне его нужно к себе приближать, а тебе, княже! В дружину бы его определить!

— В дружину… Зачем?

— Пусть тебе послужит, себя покажет. Всегда на людях будет, на виду. Присмотримся и поймём, за кого встанет, случись что! Если за тебя, то пусть живёт. А если против, то… — и понятным жестом провёл ребром ладони по горлу. — И народец как раз поуспокоится, забудет произошедшее.

— А если не согласится служить?

— А куда ему деваться? Жить ему сейчас не на что! — усмехнулся посадник. — А он боярич! Отказывать себе ни в чём не привык.

— Так ты что, из дома вообще всё выгреб? — удивился князь.

— Ну-у, оставил кое-что… — заюлил взглядом посадник.

— Смотри, доиграешься когда-нибудь! — пригрозил князь. Покосился на хитрую лисью улыбочку. — Припомнить могут…

— Поэтому и предлагаю прямо сейчас удавить мерзавца!

— Опять ты за своё! Видать слишком много чужого добра захапал, коли так торопишься от наследника избавиться! — нахмурился князь. — Успеешь ещё! Пока пусть живёт! В дружину, говоришь? Ну смотри, ты сам мне это присоветовал!

* * *

Идти оказалось недолго. Сразу за церковью свернули в сторону реки и буквально на набережной оказались перед домом. Что сказать? В отличном месте мои родичи устроились. Красота!