— Ты хитра, Божественная.

Клеопатра рассмеялась:

— Ты только сейчас понял это?

— Нет, я в очередной раз в этом убедился.

— Из Квинта нужно вытянуть как можно больше сведений и об Антонии, и об остальных. Он хорошо знает Октавиана?

— В любом случае лучше нас с тобой.

— Да, это верно. Ну что ж, придется каждый день пить с этим малым, правда, пьянеет он слишком быстро, но время у нас есть…

В следующие дни Квинт и впрямь испытал на себе все прелести гостеприимства египетской царицы, ему угождали, как только могли. Свиток от своего правителя Деллий отдал только на третий день, и то потому, что случайно на него наткнулся. Клеопатра приняла поданный пергамент со всеми знаками уважения. Никто бы и не подумал, что она давно знает содержание.

Так и есть, Антоний требовал ее приезда в Тарс и отчета в поведении во время войны с убийцами Цезаря. Главный вопрос: не помогала ли она Кассию через своего наместника на Кипре? Совсем недавно Клеопатра выкинула бы в море посланника вместе с пергаментом или приказала скормить голодным хищникам, но сейчас она понимала, что должна перехитрить Антония, а значит, стерпит эту наглость. Египет неподвластен Риму, она свободная царица и не обязана давать отчет в своих действиях правителю соседней страны. Если бы только у этого правителя не было под боком Арсинои, а за спиной огромной армии, Клеопатра бы так и сделала.

И снова она мысленно укоряла Цезаря за то, что сохранил жизнь сестре. Царица пока ничего не ответила посланнику, только вздохнула:

— Через пару дней сменится ветер, и пока снова не подует в сторону моря, мы не сможем выйти из гавани Александрии.

— И сколько ждать?

— Посланника божественного Диониса что-то не устраивает у меня во дворце? Тебя плохо принимают? Я прикажу казнить в мучениях твоих слуг.

— Нет-нет, меня никогда не ублажали столь хорошо, но все же как долго ждать перемены ветра?

— На то воля богов. Твоей вины в задержке нашего отплытия не будет.

Царица улыбалась так, что у Квинта Деллия снова закружилась голова. В конце концов, она права, ее же не на заседание сената вызывают и не на бой. Успеет еще повиниться перед Антонием, а когда еще придется испытать такое гостеприимство!

— Квинт Деллий, я хотела спросить, не видел ли ты в Эфесе мою сестру Арсиною? Она в храме Артемиды.

Деллий откровенно напрягся.

— Она… ее…

— Убили?!

— Нет-нет! — замахал руками Квинт. — Просто она удрала из храма.

— Как?! Царевне опасно находиться вдали от родного дома без защиты. Она принесла мне много неприятных минут, но она моя сестра, я не могу не беспокоиться о ее судьбе!

Клеопатра говорила так горячо, что Деллий поверил в ее беспокойство. Но пока молчал о встрече Арсинои с Антонием.

— К тому же открою тайну, надеюсь, ты не болтлив?

— Ничуть!

— Цезарион мог бы жениться на Арсиное, и тогда никто не смог бы ни погубить царевну, ни претендовать на трон. У нас, знаешь ли, развелось самозванцев, которые выдают себя за моих спасшихся при Цезаре мужей. Если верить всем, то у меня мужской гарем, не иначе!

Деллий смеялся, пытаясь понять, верить царице или нет. Решил пока не верить. Но Клеопатра выглядела столь беззаботной…

— Но Цезарион совсем маленький, а твоя сестра, царица, взрослая девушка…

Клеопатра махнула рукой:

— Ты не знаешь Египет, здесь это никого не удивит. Как и то, что они родственники. Жаль, я теперь буду беспокоиться об Арсиное.

Вот это была правда, только смысл у нее совсем другой. Клеопатра получила подтверждение, что Арсиноя сбежала, а это не могло не вызывать беспокойства.

Прошло немало времени, прежде чем царица собралась в Тарс. Квинт, все эти месяцы блаженствовавший в Александрии, был изумлен приготовлениями:

— Божественная, уж не на триумф ли ты собираешься?

— Триумф? Времена Цезаря прошли, не думаю, что кто-то другой позволил бы мне пройти с триумфом по улицам Рима.

Она хотела сказать другое: что никто другой не достоин триумфов, но вовремя прикусила язык, Квинт Деллий мог передать такие слова Антонию, что вызвало бы смертельную обиду. Нет, пока не время оскорблять триумвира.

— Протарх, я оставляю на тебя Цезариона. Ты помнишь, что должен делать в случае опасности?

— Да, царица.

— Можешь потерять все сокровища Птолемеев, позволить захватить Александрию, но Цезариона спаси.

— Да, царица.

Она наставляла и наставляла самого Цезариона, чтобы шага не делал без охраны, подчинялся только распоряжениям Протарха, чтобы никому не верил, а если советника нет или с ним что-то случится, немедленно уходил в сопровождении трех верных рабов в храм Исиды подземным ходом…

Но как ни тянула Клеопатра время, а отправляться пришлось.

Глядя на тающий в морской дымке Александрийский маяк, она гадала: вернется ли? Глядя на царицу, никому бы и в голову не пришло, что она беспокоится, Клеопатра выглядела уверенной и, как всегда, прекрасной. Жрецы из храма Исиды дали новый флакон с привлекающим зельем, пообещав, что это еще сильнее прежнего.

От Александрии до побережья Киликии не так и далеко, фактически только обогнуть Кипр, но Клеопатра и здесь не спешила. А уж когда показался сам берег, суда и вовсе почти остановились, на них началась невиданная подготовка. Квинт недоумевал:

— Божественная, к чему столько приготовлений? Антоний воин, он привык к походной жизни и не привередлив.

— Был таким, — серьезно возражала Клеопатра, — теперь он бог Дионис. А божеству нужно воздать должное.

Деллий только вздыхал, но не от опасений чем-то не угодить Антонию, а сокрушаясь, что скоро его «мучения» из-за гостеприимства Клеопатры закончатся.

Клеопатра схитрила и применила тот же прием, что и при своем появлении в Остии. Она позволила опередить себя нескольким купеческим судам с Кипра, которые поспешили принести в Тарс весть о приближении царицы Египта. Конечно, они сообщили не самому Антонию, а распуская слухи о немыслимой роскоши царских судов, о том, сколько на них золота, благовоний, украшений… В результате, когда суда Клеопатры подошли к берегу, весь окрестный люд высыпал посмотреть на невиданное богатство.

Кидн — река странная, перед впадением в море она словно долго-долго выбирает подходящее место и течет вдоль берега на запад. Течение не сильное, но вода даже в летний зной холодная. Эта река едва не погубила Александра Великого, бросившегося переплывать ее в доспехах. От студеной воды у Александра свело ноги, и он чуть не утонул.

Но Клеопатре такое не грозило, ее ладья была надежна и действительно обильно украшена.