– Ничего? – предположила я.

– Обрывок бумаги, – возразил Вульф, – а на нем напечатанные буквы «Си». Есть версия, что потайное отделение, о котором понятия не имела таксистка, использовали для передачи писем. Петя, если только парня на самом деле так зовут, и Алиса обменивались посланиями.

Я начала рассуждать вслух:

– Ирина Николаевна стерегла Алису, как стоглазый дракон… Ну-ка, сейчас узнаю.

Я взяла телефон, набрала номер Голкиной, спохватилась, что уже поздно, хотела отсоединиться и услышала голос нашей клиентки:

– Добрый вечер, Лампа.

– Наверное, я разбудила вас, – смутилась я и включила громкую связь.

– Ну что вы, я почти перестала спать, – пожаловалась Ирина, – как отдыхать, если Алиса непонятно где.

– Мы не можем изучить содержимое телефона вашей дочери, – сообщила я, – сотовый остался у нее. Вы случайно не знаете, с кем она состояла в переписке в ватсапе или телеграме?

– Только со мной, – объяснила старшая Голкина.

– И все? – уточнила я.

– Да. У нее в телефонной книжке один номер, мой, – воскликнула мать.

– Вы уверены? – спросил Макс.

– Естественно, – повысила голос Ирина, – в наше время очень страшно жить, везде преступники и мошенники. Девочке может позвонить незнакомый мужчина и спросить: «Катя, это ты?» Лисонька превосходно воспитана, она не бросит трубку, а вежливо ответит:

– Вы ошиблись.

Мужик спросит:

– А как вас зовут?

Моя дочка умеет себя вести и, естественно, назовет свое имя. Завяжется разговор. Мерзавец будет беседовать с Лисонькой по ночам, потом пригласит ее на свидание. А когда малышка придет, он ее заманит на дачу, изнасилует и убьет. Все СМИ постоянно о таком рассказывают! Ежедневно. Поэтому каждые утро и вечер я брала трубку дочки и смотрела: не прилип ли к ней кто! Подруг у нее, слава богу, нет, с кем Лисоньке, кроме меня, общаться? Нет, нет, девочка только со мной переговаривалась и эсэмэски лишь от меня получала!

– Бедная Алиса, – пожалела я девушку, когда разговор с Ириной завершился. – Интересно, что так напугало старшую Голкину? По какой причине она превратилась в безумную мать? До сих пор я думала, что моя мамуля была самой тревожной на свете, но Ирина Николаевна превзошла мою маму. Я училась в Консерватории, одно время играла на арфе в оркестре. У меня было немного свободы. Мне в двадцать четыре года позволялось одной ездить в метро, правда, прибыв домой, я должна была сразу идти в душ, чтобы смыть заразу. Но сейчас я понимаю свою маму, у них с папой долго не было детей, я появилась на свет, когда родители были уже немолоды.

– Алиса второй ребенок Голкиных, – напомнил утром Николаша, – первую дочь Ирины звали Эльвирой. Я кое-что о ней успел узнать. В возрасте восемнадцати лет ее задержали и поместили в КПЗ[1]. Вместе с ней в камере находилась еще одна молодая женщина, ее отпустили после разговора со следователем. К Эльвире никто не приехал, ни мать, ни отец. Ночь девушка провела в камере одна, дежурный несколько раз подходил к решетке, видел, что задержанная лежит лицом к стене, и уходил. Ближе к утру он удивился, что Голкина не меняет позу, зашел в «обезьянник» и понял, что Эльвира мертва. Девушка скончалась от острой сердечной недостаточности. Никаких следов насилия на ней не обнаружили. Представляешь состояние Ирины?

– Ужас, – поежилась я.

– У Голкиной в анамнезе погибший ребенок, – сказал Энтин, – не каждая женщина, пережив такую трагедию, решится на вторую беременность. Но Ирина отважилась родить Алису. Лично у меня не возникло вопроса, почему Ирина превратилась в патологически тревожную мать.

– Вы правы, – согласилась я, – очень жалко Голкину, но я от всего сердца сочувствую и Алисе. Понимаю ее и думаю, что девушка просто не вынесла гиперзаботы матери и сбежала от нее. Ирина наша клиентка, а мы всегда блюдем интересы людей, которые обратились в агентство. Но в данном конкретном случае у меня на душе неспокойно. Если мы отыщем Алису, то она вернется к матери и опять окажется в клетке.

– В случае, если Алиса найдется, мы поговорим с ней и узнаем: желает ли она воссоединиться с матерью, – объяснил Вульф, – если да, но с некоторыми условиями, то сообщим Ирине о местонахождении дочери. Если нет, попросим девушку поговорить с матерью по телефону из нашего офиса и объяснить: «Я жива, здорова, но не желаю более находиться под жесткой опекой, я совершеннолетняя и имею право строить свою судьбу самостоятельно». В случае развития событий по первому сценарию мы сообщим Ирине контакт Алисы, устроим им свидание в нашем офисе под присмотром Энтина. Берем со спокойным сердцем у Ирины Николаевны деньги за свои труды и расстаемся. Если же срабатывает второй сценарий, мы сохраняем тайну местонахождения беглянки, отказываемся от денег Голкиной и получаем головную боль. Ирина примется нас терроризировать, требовать информацию. Думаю, надо поступить так.

– Ты прав, – согласилась я и тут же пожалела Лису, – переписка по телефону для нее невозможна. Вот бедняга. Моя мама до этого не дошла.

– Просто во времена твоей юности не придумали интернет, – заметил Макс, – можно, получив эсэмэс, прочитать его и стереть, очистить историю звонков тоже пустяк. Вероятно, Алиса с кем-то общалась, просто заметала следы.

– Ирина даст фору любому хакеру, – мрачно пошутила я, – такая особа разыщет любую скрытую от нее информацию! Полагаю, что Алиса опасалась пользоваться мобильным для связи с другим человеком. И потом, она же не оставалась одна, Ирина Николаевна всегда держала дочурку за руку. В прямом смысле слова. Единственное, чего девушке удалось добиться – это получить разрешение ездить на работу на такси.

– Но только тогда, когда у матери возникала неприятность с машиной! – напомнил Макс. – Интересная ситуация. Позвони Голкиной.

Я набрала знакомый номер и, когда Ирина ответила, снова принялась извиняться.

– Лампа, дорогая, – прошептала Голкина, – вас интересует мой автомобиль? Часто ли он ломается?

– Да, да, – одновременно ответили мы с Максом.

– Никогда больше не возьму ничего сделанного этой фирмой, – рассердилась Ирина, – уж так ее в салоне нахваливали! Меньше года джип проездил, и ну ломаться! Хорошо, что у меня в сервисе мастер свой, Женя. Он быстро сюда приезжает и на месте поломку устраняет.

– Такого автослесаря надо на руках носить, – восхитился Вульф, – обычно автомобиль просят привезти на эвакуаторе.