Он понял это по реакции своего тела, когда увидел Лиззи в его одежде. Он смог представить ее фигуру такой, какой никогда бы не увидел в платье. Благодаря рубашке он сумел увидеть и бледную кожу, и выпуклость груди… размером со спелые апельсины. Ладони у него горели от желания прикоснуться к ним. Он был возбужден, как мальчик, впервые испытавший острую боль вожделения.

Да, он что-нибудь придумает, чтобы выбраться отсюда, раз обещал ей. Если б полный надежды и благодарности взгляд Лиззи можно было оценить в деньгах, он бы покинул замок Бил очень богатым человеком.

Джек устроился на стуле, но в отличие от Лиззи спал плохо. Когда рассвет убедил его в тщетности попыток заснуть, он встал, выпрямил затекшую спину и подошел к тазу с водой. Заканчивая бритье, Джек услышал скрип кровати, повернулся и увидел, что Лиззи смотрит на него с таким выражением, будто не могла понять, как он здесь очутился.

— Доброе утро, — сказал он. — Ты выглядишь испуганной.

Вспомнив, она повернулась на бок.

— Очень любезно с вашей стороны это заметить.

Джек улыбнулся:

— Спи, еще рано. А я посмотрю, не удастся ли мне соблазнить Дугала, чтоб он принес еду для спящей красавицы, да?

— Да, — согласилась Лиззи, уже закрыв глаза.

Спустя полчаса усталый Дугал проводил его в маленькую столовую к лэрду. Джек решил, что Карсон встает рано, и не ошибся. Тот завтракал в одиночестве и едва удостоил его взглядом.

— Рановато для вас, не так ли, милорд? — спросил он, кладя в рот кусок кровяной колбасы.

— В Лондоне, где большое разнообразие вечерних удовольствий, я бы сейчас только добрался до постели. А так как здешнее общество, похоже, интересуют лишь кое-какие игры во дворе, я лег довольно рано.

— И теперь, полагаю, я вынужден иметь сомнительное удовольствие от вашей компании?

— Не буду вам навязываться, — ответил Джек, садясь.

Бил кивнул девочке, появившейся неизвестно откуда. Налив чашку кофе и поставив ее перед Джеком, она подошла к буфету и стала наполнять тарелку едой.

— В этом нет необходимости. — Джек кивнул в ее сторону. — Я вас не задержу.

— Можно подумать, сэр, что все в ваших руках, — самодовольно усмехнулся Бил.

— Ну что вы, сэр. Я не собираюсь оспаривать ваше господство в вашем доме, — ответил Джек. — Но мы с вами джентльмены, и, как джентльмен, я обязан попросить, чтобы вы позволили девушке вернуться домой. Теперь никто в Гленалмонде не прикоснется к ней. Вы не сможете еще больше унизить ее.

— А вам какое дело? — прищурился Карсон.

Наклонившись вперед, Джек отодвинул тарелку, которую служанка хотела поставить перед ним.

— Я не знаю, почему вы так поступили со своей родственницей, Бил. Но что сделано, то сделано. Теперь проявите хоть частицу приличия и отпустите девушку.

Бил взмахом руки отослал служанку из комнаты, потом задумчиво посмотрел на Джека:

— Вы что, влюбились в нее?

— Шутка неудачная, — ответил Джек.

— Весьма благородно, что вас огорчает ее унижение, — сказал Карсон таким тоном, будто сообщал, что предпочитает хлеб ячменной лепешке. — Но ведь она для вас никто.

Джек начал понимать, что Карсон Бил всего лишь животное в одежде джентльмена.

— Я не люблю, когда при мне унижают людей, — холодно произнес он. — Тем более прекрасный пол.

Бил засмеялся. Потом окинул его любопытным взглядом и, пожав плечами, вернулся к еде.

— Хорошо, Ламборн, пойду навстречу вашему джентльменскому желанию. Я отправлю вас обоих в Торнтри, где моя племянница сможет зализать свои раны, Вы поедете с ней, вы будете рядом, и никто… слышите, никто не должен усомниться, что вы преданы ей. Никто не увидит вас порознь, все должны считать, что это настоящая любовь. У Гордонов в этой долине есть свои глаза и уши, поэтому, если вы дадите кому-нибудь хоть малейший повод для сомнений, я лично передам вашу голову принцу. А если вы намерены бежать… — Карсон ткнул вилкой в колбасу. — Вы далеко не уйдете. Люди принца удвоили свои усилия и наняли в помощь опытных горцев. Они медленно идут на север, прочесывая каждую долину, опрашивая каждого жителя. Если вы не знакомы с пересеченной местностью и не можете перехитрить горцев, выросших в этих холмах, то вам некуда бежать, кроме как на север. А к северу отсюда одни холмы. Вы погибнете раньше, чем найдете безопасное убежище, потому что я буду преследовать вас, как раненую лисицу. Считайте, что с этого момента я тоже человек принца, я без колебаний отправлю вас к нему и получу щедрую награду за вашу голову. Я даже с удовольствием посмотрю, как вас повесят.

Джек беззаботно ухмыльнулся:

— Щедрая награда? Я бы не слишком ею гордился.

— Ничего смешного здесь нет, Ламборн, тем более для вас. Держите ее подальше от этого проклятого Гордона, позаботьтесь о том, чтобы все сочли вас любовниками, и тогда вы сможете еще пожить.

— Лошади? — спросил Джек, теряя остатки терпения.

— Пришлите сюда Дугала, когда позавтракаете. Я отправлю его в конюшню.

— Благодарю, но у меня пропал аппетит. — Когда Джек уже подошел к двери, его любопытство возобладало над гневом, и он спросил: — К чему эта шарада? Вы что, не могли просто запретить ей брак с этим Гордоном?

— Полагаю, за два дня вы успели познакомиться с моей племянницей. Думаете, я могу ей что-нибудь запретить?

Тут Джек мог с ним согласиться, но этого было недостаточно.

— По-моему, игра выглядит слишком грубой… даже для вас, лэрд.

Карсон фыркнул.

— В ваших жилах тоже кровь Билов, а?

Джек кивнул.

— Вы бы хотели увидеть землю Билов в руках Гордонов?

— Может, и не хотел бы. Но, я уверен, есть и другие способы предотвратить это, кроме публичного унижения вашей племянницы.

— Здесь вам не Лондон, сэр. Мы не сидим в гостиных и не распиваем чаи. Наверно, вы забыли, что такое Шотландия? Ладно, отправляйтесь в Торнтри. А сейчас пришлите ко мне Дугала.

Разговор был закончен.

Джек быстро покинул столовую, опасаясь, что не справится с растущим гневом и придушит старика. Он ни в малейшей степени не верил Карсону, понимая, что, как только станет для него бесполезным, лэрд сразу передаст его кровожадным охотникам.

Карсон напоминал ему отца и поэтому вызывал еще большее отвращение.

С помощью Дугала он приготовил трех лошадей — для себя, Дугала и Лиззи. Убедившись, что вес готово, он вместе с Дугалом вышел во двор и направился к месту своего заключения, где пререкался разбудить Лиззи и сообщить ей радостные новости. От приятных мыслей его отвлекла фигура, неловко двигавшаяся к воротам. Может, потому, что Джек узнал собственную одежду или свою шляпу, слишком, большую для Лиззи. Он замер, Дугал тоже.