Она с тоской смотрела на свое лучшее платье, цвет шелка напоминал ей о павлинах, некогда важно расхаживавших в Торнтри. Оно было собрано на спине, ниспадая мягкими складками, а квадратный вырез лифа украшала по краям темно-синяя вышивка. Это красивое платье Лиззи сделала для ежегодного праздника урожая, но до сих пор еще не имела случая его надеть. Однажды папа, ухаживая за садом, вдруг потерял сознание и в мгновение ока умер.

Лиззи не сводила глаз с платья. Может, в конце концов, надеть его? Она два дня проходила в чужой уродливой одежде, так пусть Джек теперь увидит ее в чем-нибудь красивом.

— Ты с ума сошла, — пробормотала она себе.

Почему ее должно интересовать его мнение? Надев серое платье, которое подходило для полутраура и старых дев (не хватало только аляповатого кружевного чепца), Лиззи присоединилась к сестре в гостиной, где с ней сидели две из четырех собак. Фингал и Тавиш, пара овчарок, теперь использовались редко, потому что у них было лишь несколько овец. Ред, охотничий пес, еще выходил с мистером Кинкейдом на охоту дважды в неделю, а Бин, маленький динмонтский терьер, мог зарекомендовать себя только наглостью характера.

Заметно похолодало. Лиззи с радостью увидела, что миссис Кинкейд накрыла пледом ноги Шарлотты и подкатила ее кресло к огню.

Последняя вещь, которую папа купил незадолго до смерти, было специальное кресло с колесами. Его доставили прямо из Глазго, и папа очень им гордился, но Шарлотта пришла в ужас. Она доказывала, что ей вполне подходит кресло в ее комнате, где, как подозревала Лиззи, она хотела оставаться, чтобы никто ее не видел, но папа настоял на своем. И слава Богу, подумала Лиззи, сгоняя Бина со стула. Она села напротив сестры и налила себе чаю.

— Я вот о чем думаю, — сказала Шарлотта, пока Лиззи размешивала в чашке мед.

Сахара у них не было уже полгода.

— Вред, причиненный дядей Карсоном, не столь уж и велик, как ему кажется.

— Он непоправим, — фыркнула Лиззи.

— Посуди сама. Мистер Гордон сейчас в Криффе. Если даже он и слышал новости, то не знает, что произошло на самом деле, так? Если ты напишешь ему, то можешь рассказать правду.

Какой-то смысл в этом есть… наверняка мистер Гордон скептически воспримет подобные слухи. В конце концов, с их прошлогоднего знакомства на весеннем празднике сева он провел достаточно времени в ее обществе. Лиззи считала его трудолюбивым и красивым горцем. Восхищалась его планами увеличить поголовье овец на своей ферме, он верил, что овцы и экспорт шерсти — это путь к благосостоянию семьи.

Лиззи полагала, что они с мистером Гордоном подходят друг другу, и он сказал, что высоко ценит ее. Она тоже высоко ценила его. Он хороший, надежный человек, она была бы счастлива выйти за него.

— Но пока здесь находится этот человек, ты не можешь вызвать сюда мистера Гордона. Он будет вынужден отказаться от тебя. Этот человек должен уехать домой вместе с Ньютоном.

— А где, собственно, живет Ньютон? — спросила Лиззи.

— Понятия не имею, — пожала плечами Шарлотта. — Но я абсолютно уверена, что оба должны сегодня покинуть Торнтри.

Она улыбнулась, довольная своим решением.

Лиззи не могла не восхититься ею. Даже в раздражении, как сейчас, Шарлотта выглядела красавицей. По мнению Лиззи, красота сестры лишь усугубляла ее трагедию, потому что Шарлотта могла получить намного больше предложений, чем она, а теперь все потеряно.

— В чем дело? Почему ты смотришь на меня с таким выражением? — спросила Шарлотта, не получив ответа.

— Мне тоже очень бы хотелось, чтоб они уехали, дорогая, но это вряд ли.

— Почему нет? Это наш дом.

— Да, — осторожно произнесла Лиззи. — Только Ньютон ни за что не уедет без разрешения Карсона. А тот не послал бы человека, если б сомневался в его преданности. Что же касается другого… — Она вздохнула. — Он не уедет, пока не будет уверен, что его не повесят.

— А его действительно собираются повесить?

Лиззи пожала плечами:

— Видимо, так. Иначе зачем бы ему соглашаться на это обручение?

— Тогда что нам делать? — спросила Шарлотта. — Что подумает мистер Гордон, если этот человек останется здесь с тобой?

Лиззи попыталась улыбнуться, чтобы успокоить сестру, но улыбка не получилась.

— Боюсь, уже слишком поздно волноваться из-за этого. Что сделано, то сделано.

— Что именно?

Шарлотта скептически смотрела на нее.

— Прости?

— Что сделано, Лиззи? Ты обручена, и это наверняка подразумевает…

— Нет! — воскликнула та, покраснев. — Честное слово!

— Тогда что?

— Я… Мы не спим в одной постели, если ты имеешь в виду это.

— Значит, он поцеловал тебя?

— Нет! — крикнула Лиззи, хотя у нее появилось нелепое желание, чтоб он это сделал.

— В таком случае что произошло? — взволнованно прошептала Шарлотта.

— Ничего, — твердо ответила Лиззи. — Он… был джентльменом. Так сказать. Учитывая… обстоятельства, — неуверенно добавила она.

— Ну и?..

— И не так скромен, как должен быть.

Шарлотта улыбнулась:

— Он ведь очень красивый, да?

— Да, но англичанин.

— Но к тому же граф, весьма энергичный…

— Ты забываешь мистера Гордона, — возмутилась Лиззи.

— Вовсе нет, — с лукавой улыбкой сказала Шарлотта. — Меня просто интересует, не возникло ли у тебя… хоть на миг…

Если б на миг! Таких мигов было столько, что раза два Лиззи хотелось приличной дозы лекарства, которое бабушка использовала, чтобы вправить им в детстве мозги.

— Нет, конечно. Я думала лишь о том, что теперь нам делать с этим бедствием.

— Сейчас ты должна написать мистеру Гордону, — твердо произнесла Шарлотта и, когда сестра нахмурилась, повторила: — Ты должна! Он поверит лишь твоему сообщению, и лишь ты можешь объяснить, что на самом деле произошло за закрытыми дверями. Честное слово, Лиззи! Мистер Гордон очень высоко тебя ценит. Думаю, сейчас ты можешь забыть приличия.

Конечно, сестра права. Карсон уже вынудил ее забыть приличия.

— Ты должна ему написать, и мистер Гордон приведет. Но что нам делать с этим, пока мистер Гордом едет сюда?

Отличный вопрос, на который Лиззи не могла ответить. Шарлотта нетерпеливо вздохнула:

— Граф красивый, но самонадеянный, и тут непременно возникнут неприятности, пока вы с ним под одной крышей.

— Что?! — Лиззи чуть не расплескала чай. — Что ты хочешь этим сказать?

— Лишь то, что он красивый, Лиззи, а ты большая любительница приключений, но сидишь тут как старая дева, без особых видов на будущее, хотя должна выезжать в свет. А он способен соблазнить любую женщину: И я вижу по твоим глазам, что это уже случилось, как бы ты ни протестовала.