Пока размышлял, в кондитерской началась неясная суматоха. Сначала выскочила девчушка и повесив табличку «закрыто», стала закрывать двери. Пришлось Гоше подскочить, да ногу в проем всунуть.

—Переучёт,— пыхтела девушка, пытаясь вытолкнуть ногу Серова и закрыть дверь.

—А я не за булочками,— хмыкнул Гоша и не подумав убрать ногу. Еще и рукой схватился за дверь и дернул чуть на себя, от чего подчинённая Вали, чуть ли не вылетела на улицу.

—Да хоть по наши души. Переучёт!— Татьяна, как гласил бейджик, уперлась пятками в пол и стала тянуть дверь на себя, то и дело постоянно оборачиваясь. Волосы, заплетенные в некогда искусную косу, торчали в разные стороны, щеки пунцовые еще и фырчит, как стадо недовольных ежей.

—Ваша мне без надобности, а вот вашей хозяйки…— многозначительно протянул Георгий.

—Еще один,— под нос буркнула Таня, но Серов отличался замечательным слухом, поэтому на данное заявление многозначительно изогнул бровь в немом вопросе. В смысле еще один?!

Однако, Татьяна и не думала отвечать, она с остервенением пыталась закрыть дверь.— Да отпустите Вы ее, наконец. Он же там ее изнасилует!

Заявление девушки, напрочь выбило все мысли из головы Георгия. Он даже злополучную дверь отпустил и ногу убрал, а когда очнулся, чтобы спросить кто и кого изнасилует, то Таня уже дважды повернула ключ в двери и исчезла из поля зрения.

Черт знает что творится! Он как дурак, приперся в эту кондитерскую, а у него перед носом дверь захлопнули без каких-либо объяснений. Правда, злится на данный факт никак не выходил. Наоборот с головой накрывала паника и чувство безысходности.

Нет, так не пойдет. Он, в конце концов, боец СОБР, а не сопливый юнец.

—Ну, Валентина!— процедил Гоша, сквозь зубы и нырнул в проулок, надеясь, что в пекарне есть в наличии черный ход или, на худой конец, окно, куда сможет пролезть его немаленькое тельце.

***

Таня застала меня за самым странным занятием в моей жизни. Я обрызгивала из пульверизатора свою кухню святой водой. Я даже ради этого попросила у всех стоящих на подоконнике, в торговом зале, цветов прощения, что их оборудование будет использовано в других целях. Ну а что?! На войне все средства хороши.

—А?— начала она, но я лишь отмахнулась. Да, не всегда меня можно увидеть в сером наглухо закрытом платье. Правда, бабушкино платье было немного побито молью и пахло так, будто его для своего туалета выбрали все мыши города, но я стоически терпела, лишь надеясь, что старания дадут результаты.

—Инспектор нечисть высшего порядка. Вряд ли его возьмет святая вода. Может осиновый кол принести?

—Кол?— действительно задумалась я.— Неси. Я сейчас пороюсь и чеснок поищу.

—Запахом сражать будете?— хохотнула Таня.

—Вообще-то ожерелье хотела сделать, но и твоя идея ничего,— закусила губу, пытаясь вспомнить, что еще хотела.— Можно еще ладан принести. Много ладана! У тебя нет знакомого священника?

—Нет,— отшатнулась от меня Таня. И чего спрашивается?! Ну подскочила резко, ну глаза горят, как у умалишенной, ну волосы начесаны и теперь напоминают воронье гнездо. Пугаться то, право, нечего. Я, между прочим, тоже нервничаю.

Пшикнула себе в лицо святой водой, радуясь, что сегодня не накрашена, не считая плотного слоя самого светлого консилера, что был в магазине. Из-за пару капель воды маска не слезет, а мне все легче. Может хоть немного голову освежит. Для верности брызнула и на Таню. Ибо нечего мне тут панику поднимать.

Татьяна моего жеста не оценила и с визгом из кухни унеслась, а я, поставив пульверизатор на стол, стала мерить шагами комнату, размышляя, что еще можно придумать этакого. Нет, это даже начинает меня веселить. Вместо того чтобы думать над тем, что я, как последняя идиотка, не воспользовалась вчера своим шансом, я ощущала себя героиней фильма «Один дома». Дурость, конечно. Но почему-то вот это ребячество позволяет не скатиться в банальную истерику.

Эта пекарня для меня — все. Это моя мечта, моё детище, мой многолетний труд. И сейчас, из-за кого-то рогатого чмо, я могу потерять все. Только потому, что я умудрилась ему понравится. Ну, вот почему ему? Почему не тому же Гоше? Если уж терять дело своей жизни, то из-за чего-то стоящего. А так и Гошу не завоевала, и пекарня висит на волоске. Пошла бы утопилась, но как этот мир, без такой красоты, как я?!

***

Нечисть, гад ползучий и просто неприятный тип — Виктор Петрович, явился ближе к обеду. Я к тому времени успела посчитать шагами кухню, придумать тридцать разных способов убийства и еще столько же способов, как избежать за него наказания. Благо, опыт почерпанный из детективных сериалов, сказывается. Но инспектор все не думал появляться. Так что, когда он вплыл на мою кухню, я подскочила со стула, как ужаленная.

—Добрый день, Валентина,— и глазами своими крысиными водит, разглядывая меня от макушки до носков балеток. Останавливается чуть дольше только на груди, но и тут ему ничего не светит. Платье скрывает все, что можно и нельзя. Кроме этого велико мне, на размеров пять. У нас в семье женщины все не пушинки.

—Здравствуйте,— ручки за спиной сцепила и глазами хлопаю.

—Вы, я смотрю, готовились,— произнес он, махнув на меня рукой, подходя ближе.— Правда, я прекрасно помню, что вы прячете под этим убо… нарядом,— а молодец какой! Быстро в воздухе переобулся и даже не поморщился. Только еще внимательнее в глаза мне посмотрел и губы в противной ухмылке искривил. Тьфу ты! Как есть нечистая сила!

—Я всегда так одеваюсь,— посмотри в мои честные глаза и попробуй докажи, что я безбожно вру. Благо мы встречались всего дважды и надеюсь больше точно не увидимся.

—Не буду спорить,— Виктор Петрович присел за стол и указал мне рукой на стул, стоящий, напротив его. Какое благородство! Сейчас всплакну от умиления. Всплакну, но не сяду. Из вредности.— Вы подумали над моим предложением?

—Конечно,— как я могла не думать над таким предложением?! Целыми днями ходила, голову ломала, как послать тебя куда подальше. Так послать, чтобы ты обратно дорогу не нашел.

—Тогда я не вижу клубники и шампанского. Или предпочитаете гостиничный номер?— от такой наглости, я даже воздухом поперхнулась. То есть он и не рассматривает вариант, что я откажусь?!

—Я предпочитаю…— голос почему-то подвел и сел. Видимо, сказались все эти нервотрепки. Право слово, все болезни от нервов.

—Я весь во внимании.

Глазами обвела кухню в поисках чего потяжелее, поэтому упустила момент, когда этот хмырь встал со стула и подошел вплотную. Пришлось отступать до ближайшей стеночки.

Вот учила меня мама, что нельзя убегать. Лучше упасть и мертвой притворится, а я поступила в высшей степени глупо.

—Отойдите. Вы мешаете мне думать,— уперлась руками в грудь мужчины, но он и не подумал отойти. Вот же…нечисть!

—Потому что вы от меня без ума?— усмехнулся инспектор.