Была бы Валя мужиком, Георгий давно бы спустил ее с лестницы. А так оставалось только смотреть и фантазировать, как он, в два шага оказывается рядом и одним легким движением, прижав ее к своему телу, сворачивает ее тонкую, белую шейку.

Фантазия была до того сладкая и заманивая, что пришлось сжимать зубы до противного скрипа, только бы не воплотить ее в реальность.

—Ты издеваешься?— прошипел Гоша, буравя ее взглядом.

—Нет,— Валя покачала головой и затащила в квартиру небольшой чемодан, который он сразу не заметил.— Поживу с тобой, буду кормить, глядишь и привыкнешь.

—Я никогда не привыкну, Валя! Очнись ты, наконец,— гаркнул Серов. Была бы здоровая рука, схватил ее за плечи и встряхнул, а так оставалось лишь кричать и возмущаться от произвола со стороны девушки. Матерь Божья, ну почему он удостоился такой «чести»? Неужели вокруг было мало мужиков, которые только и рады были такому вниманию?!— Ты как пиявка. Прицепилась и никак не отцепишься. Крови у меня уже литр выпила.

—Я тебя не слышу,— Валентина гордо вскинула голову, разулась и босиком прошлепала исследовать квартиру, демонстративно закрыв уши руками. Мол, свисти себе, что пожелаешь, я все равно буду настаивать на своем.

—Слышишь!— поплелся Гоша за ней.

—Нет! Ты говоришь в состоянии аффекта,— парировала Валя, заглядывая в его спальню.— Как-то все у тебя слишком серо…

—Я тебя убью сейчас в состоянии аффекта,— здоровой рукой схватил ее за локоть, развернул к себе лицом и навис грозовой тучей. А она? Она лишь задорно усмехнулась, встала на носочки и чмокнула его в колючий подбородок.

—До чего же милый, когда злишься,— прощебетала несносная барышня.

Все…Баста. Он так больше не может. Он уже кричал, бесился, говорил кучу нелицеприятных вещей, но все было в пустую. Валя, словно танк, перла вперед несмотря на все его усилия выставить ее вон! До чего же невыносимая женщина.

Георгий возвел глаза к потолку, рассматривая пыльную люстру и посчитал до десяти. Помнится, в каких-то книгах по психологии, врачи утверждали, что данная методика отличный способ успокоить расшатавшиеся нервы. Только вот Гоше казалось, уже ничего не помогало. Нервы у него не просто расшатанные — сгоревшие, как старая проводка.

Валентина, кажется, даже не замечает, как действует на Серова. Деловито исследует его квартиру, что-то двигает, куда-то заглядывает, то и дело недовольно сопя, когда обнаруживает на очередной тумбе слой пыли.

—Гош,— наконец, девушка возвращается к Георгию, осматривает «больного», слегка прищурившись, напомнив ему Машу из известного российского мультсериала, а после кивает каким-то своим мыслям и улыбается, аки аллигатор, который увидел новую жертву.— Фронт работы ясен. А теперь, марш в постель!

—Куда?— ему чудится или он действительно слишком громко сглотнул вязкий ком страха, дивным образом очутившейся в его глотке.

—В постель, Гоша,— покачала головой Валентина и сделала пару шагов навстречу мужчине.

—В какую?

—В твою,— как маленькому разжевала Валя и сделала еще несколько шагов вперед. Гоша стал отступать.

—Может не надо?— сзади стояла стена, возле стены комод, в него Серов и впечатался, круглыми глазами наблюдая за девушкой.— Я не готов!

Еще бы взвизгнул и прикрылся, для пущей убедительности. Ни дать ни взять, девственница в плену у бабника.

—Гош, ты дурак?— Валентина закатила глаза.— В кровать ложись, у тебя рука больная, а я пока ужин приготовлю. Что ты любишь?

—Блинчики,— выдохнул с облегчением Серов и даже невидимый пот со лба смахнул, за что и получил осуждающий взгляд шатенки.

—Будут тебе блинчики,— Валентина покачала головой и развернувшись, направилась на кухню, оставляя Гошу в полном одиночестве.

—Тьфу ты блин!— Георгий потер плечо раненой руки, которая внезапно напомнила о себе и заныла, после чего все-таки последовал Валиного совета и поплелся в спальню, размышляя, почему же так всполошился. Бандитов не боялся, а тут слабая, хоть и крупногабаритная, женщина. Нет, все же не нравилась она ему. Кажется.

***

Я широко зевнула прикрыв ладонь рукой и щелкнула выключатель чайника, надеясь, что чашка чая пусть и не крепкого меня взбодрит. Спать хотелось до мелких мушек перед глазами, но я упорно мотала головой и щипала себя за руку, пытаясь пересилить навалившуюся дремоту. Божечки, кажется я совсем скоро свалюсь от такой бешеной гонки, которая началась вместе с моим переездом к Гоше. Мои будние напоминали кошмарный сон и лишь одно держало меня, не давая сойти с дистанции — надежда. Я все еще надеялась, что Гоша увидит во мне любовь всей своей жизни, ну или просто симпатичную женщину, для начала. Я же правда старалась: готовила, убирала, стирала, налаживала уют, пыталась придать краски его унылой серой квартире и не задумываясь на какие жертвы иду.

Чайник протяжно зашипел и выключился, а я вновь подавила глубокий зевок и тряхнула головой. А мы ведь с ним почти и не видимся. Я встаю в три утра, готовлю его любимые блины, собираюсь и еду на другой конец города в пекарню, где работаю лишь на чистом упрямстве. Затем кутерьма клиентов, литры кофе и вечное желание впасть в спячку. Так пролетаю часы, а за часами дни, а по итогу я ни на дюйм не приблизилась к Гоше, как планировала. Злой рок, не иначе.

Чай был горячий, умиротворяющий и обладал усыпляющим действием. Обычный черный, крупнолистовой, без всяких вкусовых добавок, которые не терпел Серов, но свойства просто магические. Или же я настолько вымоталась, что готова уснуть, уткнувшись носом в чашку.

Ноги ныли и слегка опухли, заставив впервые жизни задуматься: а не пора ли мне худеть?! Мысль конечно кощунственная, но в данной ситуации здравая. Еще пару таких сумасшедших недель и я точно лишусь одного из своих достоинств — ног.

Додумать так и не смогла. Стол манил свой гладкостью и мягкостью и я, трезво рассудив, что полежи я на нем пару секундочек, ничего страшного не произойдет. Мир не погибнет, птицы не перестанут летать, а мне какой-никакой отдых. Секундочки переросли в минуточки, и я сама не заметила, как уплыла в царство снов, подложим ладошки под щеки. Ну и к черту этот чай! Потом новый заварю.

***

Георгий проснулся внезапно, с вполне себе ощутимым желанием попить воды. Во рту горела пустыня и он вновь не добрым словом вспомнил Завьялова с его таранькой. Рыба, безусловно, была вкусная, но ужасно соленой, чем собственно и предрекла дальнейшие ночные метания Серова между кухней и туалетом. Хорошо, хоть пока он находится на больничном и на работу рано вставать не нужно, а вот Михалычу несладко придется. Хотя, Гоша лишь довольно хмыкнул, представляя с какой опухшей мордой лучший друг явится на работу. Лепота…

Мочевой пузырь тут же радостно просигнализировал, что пиво, в котором безбожно утопили ту самую бедную рыбешку, не испарилось, а вполне себе тут и просится наружу, так что вставать по-любому придется.