юного аристо, бездумно просаживающего родительские деньги. Многочисленные камеры зафиксируют нетвердо стоящего на ногах парня, который медленно бродит по бесконечным холлам, понуро опустив голову. Я же останусь призраком, впрочем, как и всегда.

Андрей допивает кофе, делает последнее на сегодня селфи на фоне шикарного интерьера Аурума, отбрасывает модную челку со лба и направляется в туалет. Настало время интимной фотосъемки для закрытого канала — многочисленные подписчики уже в нетерпении.

Дождавшись, когда фигура в черном скрывается за резными, расписанными золотом и эмалью дверьми, следую за курьером.

Мужской туалет напоминает помещение из эротического сериала «Тысяча и одна ночь Шахерезады», который Карась пару лет назад скачал из рунета, взломав приютские системы защиты. Мрамор, позолоченная бронза, зеркала и хрусталь люстр вызывают у меня искреннее недоумение, но каждому свое. Роль кабинок здесь выполняют приватные комнаты, ночами служащие местом уединения для страждущих приключений молодых аристо.

Выждав пару минут, вскрываю отмычкой дверь нужной кабины и врываюсь в залитое ярким светом помещение. Кричевский стоит со спущенными брюками у зеркала и выбирает выгодный ракурс. Увидев меня, он разворачивается, пытается нанести удар левой, но путается в собственных штанах и падает на мраморный пол. При виде пистолета в моих руках Андрей замирает, и его лицо искажается от страха.

— Раздевайся! — приказываю я и подкрепляю слова движением ствола с глушителем.

— Не стреляйте! — просит парень дрожащим голосом и начинает судорожно снимать одежду.

— Молча! — цежу я сквозь зубы и подхожу ближе. — На кушетку складывай, не на пол!

Челюсть курьера трясется, руки дрожат, и я непроизвольно морщусь. Как такого труса могли принять на службу в Тайную Канцелярию? Не иначе, чей-то протеже или родственник.

Обнаженный парень встает на колени. Из широко распахнутых серых глаз текут слезы. Его дрожащие руки тянутся к поясу моих брюк, и меня переполняет отвращение. Бью ребром ладони в основание шеи, усаживаю обмякшее тело в угол и делаю укол парализующего.

Раздеваюсь и бросаю тонкую нейлоновую одежду в унитаз. Пластиковый макет пистолета и кепку сминаю в миниатюрный комок и отправляю следом. Облачаюсь в черную курьерскую форму и поднимаю с пола смартфон Кричевского. Вместо фото его гениталий отправляю в приватный канал снимок эмблемы Полиции Москвы — пусть подписчики обгадятся от страха, хотя бы сегодня использовав задницу по прямому назначению.

Беру в руки черную папку с серебряным двуглавым орлом, тисненном на коже, извлекаю из нее запечатанный сургучом пластиковый пакет и кладу его парню на бедра. За утерю корреспонденции курьеру грозит каторга, а я не хочу ломать его судьбу. Надеваю на голову фуражку с лакированным козырьком и выхожу из комнаты. Замок щелкает, надежно изолируя незадачливого любителя порно от внешнего мира, а я уверенно направляюсь к выходу.

Миниатюрную бомбу я встраиваю в портфель уже в другом туалете, на первом этаже торгового центра. Сон сняло как рукой — эта процедура весьма рискованна даже для профессионального подрывника, а я — всего лишь любитель. С облегчением вытираю пот со лба, закрываю папку на защелку и взвожу взрыватель тонкой фигурной иглой.

Небрежно перебрасываю кожаный ремень через плечо и подхожу к зеркалу. Наш гример постаралась на славу: издали никто не отличит меня от курьера Тайной Канцелярии Андрея Кричевского. Подмигиваю собственному отражению, заправляю непослушную кокетливую челку под фуражку и выхожу из туалета.

Черный Урал с форсированным движком и серебряным гербом на бензобаке ждет меня на выделенной стоянке у главного входа в Аурум. Он похож на вытянутую капсулу с прозрачным верхом из пластали, открытую с боков. Нежно провожу ладонью по полированному баку, словно по бедру красивой девушки. Модель специально разработана для имперских силовых структур, и я бы подумал о службе в них уже только ради обладания ею.

Активирую байк со смартфона Кричевского, подставив лицо под камеру. Передовые 3D-принтеры Приюта — само совершенство: контактные линзы, имитирующие его серые радужки, распознаются как аутентичные.

Выкручиваю рукоять газа на себя и с пробуксовкой выезжаю на Садовое Кольцо. Воображая недовольную гримасу на лице Шефа, разгоняюсь до ста пятидесяти и несусь, лавируя между машинами. Аэродинамика модели настолько совершенна, что я еду, не снимая форменную фуражку.

Городовые провожают меня недовольными взглядами, но не останавливают — на дорогах Российской Империи курьерам Тайной Канцелярии позволено все, правил дорожного движения для них не существует.

Паркуюсь перед Высоткой Фиолетового Рода и стремительной походкой направляюсь к широким стеклянным дверям. Швейцар пропускает меня внутрь без лишних вопросов — первые два десятка этажей занимает гостиница Сармат.

Служебный лифт охраняют двое. Строгие черные костюмы, черные же галстуки и дружелюбные лица — ничто не должно пугать посетителей Великого Князя. Предъявляю именной жетон с фото и неизменным двуглавым орлом на обороте и захожу в кабину.

Скоростной лифт взмывает вверх, и я чувствую пьянящую пустоту внизу живота — в кровь поступают первые порции адреналина. До тридцать третьего этажа я долетаю за десяток секунд. Выхожу в холл с заложенными ушами и сквозь стеклянную стену вижу панораму Москвы.

Утренний воздух чист и прозрачен, солнце ярко освещает город, и шесть высоток Великих Родов кажутся столпами, упирающимися в голубые, затянутые белыми облаками небеса.

Над небоскребом парят соколы, планируя в восходящих воздушных потоках. Свободные птицы, неподвластные никому и неподотчетные ни перед кем. На мгновение грудь сдавливает тоска, я чувствую себя маленькой запертой в клетке пичугой, над которой кружат неведомые хищники.

— Господин курьер⁈

Я оборачиваюсь на голос и вижу молодого человека в фиолетовом костюме, скроенном на военный лад. У парня черные прилизанные волосы, правильные черты лица и проницательный взгляд.

— Игорь Александрович Конибродский — адъютант его Превосходительства Князя Шувалова, — представляется он.

— Срочный пакет для Великого Князя! — громко говорю я и, будто спохватившись, выхватываю жетон из внутреннего кармана.

Парень долго сверяет фото на жетоне с моей физиономией, и я смотрю на него, источая уверенность и нетерпение.

— Андрей Николаевич, следуйте за мной, — наконец, говорит он и отступает в сторону, пропуская меня вперед.

Охранников в холле четверо, и я молю Разделенного, чтобы среди них не оказалось тех, кого я вырубил на крыше пару дней назад. Амбалы застыли по обе стороны от двустворчатой дубовой двери подобно Османским Сфинксам и не удостаивают меня даже мимолетного взгляда.

Делаю шаг через высокий порог и оказываюсь в чистилище.

Небольшое помещение без окон наверняка нашпиговано датчиками, анализаторами и подавителями разного рода сигналов. Все они искусно замаскированы тяжелыми шерстяными драпировками. За висящими на стенах картинами прячутся пулеметные гнезда, а массивные