Глядя в окно, я потирала озябшие руки, внутренне собираясь, чтобы сейчас повернуться к соседу и быть сама любезность.

– А куда вы направляетесь?

– У меня небольшое дело, которое надо закончить, прежде чем я улечу в Цинциннати на праздники.

– К жене и детям?

Попутчик странно посмотрел на меня сквозь линзы очков, будто я лезла не в свое дело.

– Нет, живу я в Нью-Йорке, в Огайо у меня родители.

– Понятно, – и я протянула руку: – Я Мередит.

Попутчик принял мою руку и пожал.

– Адам.

Тепло его руки в такой морозный вечер казалось лучше чашки рождественского какао.

– Извините, что вывалила на вас свои проблемы, – я откинула со лба светлые кудряшки. – В последнее время у меня широкая черная полоса…

Он покачал головой.

– Такого не бывает, красавица.

Я невольно зарделась.

– Чего не бывает?

– Черных полос. Сознательно или подсознательно вы управляете почти всем происходящим в вашей жизни.

– Ну вот как вы можете такое говорить? – возмутилась я. – Человек не в состоянии все контролировать.

– Я сказал – почти всем. Старушка заснула на вашем плече? Вы могли этого не разрешить. Умудрились не почувствовать, что с вас снимают часы? Надо было не терять бдительности. Соглашусь, что Санта, схвативший вас за задницу, и кошка, испустившая дух на вашей кровати, – это события вне вашего контроля: в жизни всякое бывает. Но задолженности за квартиру точно можно было избежать, если бы вы вовремя подумали. Готов поспорить, вы живете не по средствам: ваш «Виттон» стоит минимум две тысячи. Если вам нечем платить за квартиру, не надо швырять деньги на дорогие сумки.

Я инстинктивно прижала к себе луивиттоновский шедевр, хотя мой случайный попутчик был отчасти прав.

Сумка стоила две с половиной тысячи.

С чего это он мне указывает, что я могу и чего не могу себе позволить?

– Как уверенно вы разложили все по полочкам! Сумка – подарок моего бойфренда, я ее не покупала!

Адам усмехнулся.

– Того самого, который позовет вас замуж в Рокфеллеровском центре под елочкой?

Я сглотнула.

– Бывшего бойфренда. Который не сделает мне предложения ни под елочкой, ни под сосенкой. Я лелеяла дурацкую мечту, что в этом году он задаст мне заветный вопрос, мы поцелуемся под огромной елкой в Рокфеллер-центре и он подхватит меня и наклонит почти до самого льда.

Адам засмеялся.

– Звучит как сцена из старого фильма. Какое клише – драматический наклон! Вы где-нибудь в реальной жизни такое видели, красавица?

Перестань меня так называть, красавец!

– И не увижу, потому что он меня бросил и ушел к одной из моих подруг. В канун Дня благодарения. Тоже скажете, что это моя вина?

Адам помрачнел.

– Гм… Сочувствую. Нет, это не ваша вина, а он негодяй. Но позвольте, в чем же здесь невезение? Он вам услугу оказал! Вам, можно сказать, повезло не вляпаться!

Такая точка зрения мне даже понравилась.

– Вы правы, так и буду себе говорить, – вздохнув, я некоторое время смотрела на густо валивший снег за окном. – А у вас есть девушка?

Не успел он ответить, как такси занесло, и я инстинктивно ухватилась за Адама. К своему жгучему стыду, я вцепилась ему не в бедро, а чуть выше. Практически подержалась за член.

Сморщившись, я отдернула руку.

– Уй-й-й… Простите.

Пары секунд мне хватило, чтобы понять, что природой Адам снаряжен просто замечательно.

– Магнит у меня в штанах, должно быть, раз вас туда так и тянет… случайно.

Вот черт.

Я кашлянула и сипло отозвалась.

– Это действительно была чистейшая случайность.

– Ну да, ну да, – резвился мой попутчик, но сразу бросил притворяться, разглядев мою пристыженную физиономию. – Шучу, Мередит! Ну что вы, в самом деле!

Когда он своим сексуальным баритоном произнес мое имя, я почувствовала нечто совсем неожиданное. Шумно выдохнув, я сменила тему.

– Значит, вы говорили…

– Я ничего не говорил. Это вы любопытны, как кошка, и захотели знать, есть ли у меня подруга или жена, а потом, не дав мне ответить, схватили меня за ширинку.

Отвечать на это я сочла ниже своего достоинства.

– Я один, – сказал Адам.

У меня отвисла челюсть.

– Как? Почему? Вы же привлекательны, успешны – что с вами не так?

Он запрокинул голову и уставился в крышу салона.

– Господи, вы прямо как моя мама!

– Ну, у нас есть веская причина недоумевать, – нашлась я.

Помедлив, Адам шокировал меня неожиданным признанием.

– Вообще-то у меня был долгий роман начиная с двадцати лет, но она умерла от рака. С тех пор я избегаю серьезных отношений.

Я онемела – я была просто убита. Господи, бывает же так…

– Мои соболезнования.

Он некоторое время смотрел на меня.

– Спасибо.

– Лишний раз доказывает, что порой нипочем не догадаешься, какой ад прошел человек. В жизни есть вещи похуже, чем вылететь из квартиры…

Адам понимающе кивнул, и мы замолчали. Снег валил так густо, что улиц было не различить.

Я вздохнула.

– По-моему, сегодня ни я, ни вы из города не выберемся.

– А какие, вы сказали, у вас планы после суда? – спросил Адам.

– Я не говорила про мои планы… Вообще собиралась в Бостон, к маме на Рождество.

– Тоже, как моя, будет зудеть, отчего вы по-прежнему одна?

– Кхе, да нет, наверное.

– Снова повезло – ваша мама хоть праздник вам портить не станет.

Мне было неловко признаваться, но чего уж стесняться, когда только что ухватила мужика за причиндалы. Я повернулась к нему и, проглотив гордость, выпалила:

– Мама не будет доставать меня насчет замужества, потому что не знает, что я рассталась с Такером.

Адам приподнял бровь.

– С Такером? Я счел его негодяем за то, что он спустя четыре года отношений переметнулся к вашей подруге, а он еще и обладатель дурацкого разбитного имечка? – Он усмехнулся. – Такер! Зачем вам делать вид, что вы до сих пор встречаетесь с этим недоделком?

– Не знаю, – вздохнула я. – На работе я тоже никому не говорила. Наша фотография так и стоит у меня на столе. Сначала я молчала, потому что не могла произнести это вслух, а теперь… – Я опустила голову. – Почему-то продолжаю скрывать. Наверное, мне стыдно.

– Стыдно? Чего, черт побери, вам стыдно? Вы ничего плохого не сделали. Вам надо избавиться от этого дерьма и жить дальше. Выбросьте в мусор фотографию негодяя с вашего стола! Может, вокруг томится целая толпа холостяков, дожидающихся, пока вы наконец порвете с этим дебилом и согласитесь пойти на свидание!

– Ага, очередь от дверей стоит! – я фыркнула, чувствуя на себе взгляд Адама, но упорно не глядя на него. Он вздохнул.

– Где