никаким часом тут не пахнет. Дороги почти свободны, ехать до места аварии реально минут десять от силы. Хотя уже меньше. Чертовски меньше. Может быть, смертельные случаи — всегда сто процентов?

Они остановились на светофоре. Костя снова потряс его за плечо.

— Эй! Тёмыч! Что с тобой? Ты над чем там колдуешь?

— Что? Я… да всё норм, — запинаясь, выдавил из себя Артём. — Мне надо выйти.

— Чего? — изумился его приятель. — Куда ещё выйти?

Машина снова тронулась, набирая скорость. Артём с ужасом следил, как они приближаются к пиктограмме с аварией.

— Да похер! — вдруг закричал он, вскинул голову и ткнул пальцем в приближающуюся автобусную остановку. — Здесь тормози!

— Тихо ты, не ори! — водитель свернул на обочину и остановился.

Артём рывком открыл дверь, дёрнулся выйти, но его придавил ремень безопасности. Чертыхаясь, отстегнул красную клипсу и выскочил из машины. Костя тоже приоткрыл свою дверь, вылез наполовину, но потом заглянул обратно.

— Командир, я извиняюсь за друга, погоди минутку, я тоже выйду. Сам не пойму, что с ним.

Артём сидел на металлической скамейке остановки, угрюмо уставившись в асфальт.

— Чувак, ты чё? Тебя с бухла, что ли, так перекрыло?

Костя присел перед ним на корточки, заглядывая в бледное лицо Артёма.

— У-у-у, да ты белый, как красный крест, дружище. Тебе водички бы.

Он встал и оглянулся по сторонам.

— Место ещё выбрал, ни одного магазина вокруг.

— Слушай, ты это, извини, а? — подал голос Артём, стараясь говорить нормально, но было видно, что ему это даётся с трудом. — Вы езжайте, а я домой лучше. Мне что-то правда не по себе совсем.

— Ты сдурел? Нет, я так-то не против с двумя сразу развлечься, но Алёна обидится.

— Ну, извинись там перед ней по полной, — Артём выдавил из себя подобие улыбки. — Правда, сегодня без меня лучше, в следующий раз наверстаю.

— У тебя точно всё нормально? До дома-то доберёшься?

— Из Сарова в Москву добрался, уж до Медведково точно доеду, — попробовал пошутить Артём.

— Ну, раз юморить пытаешься, значит, оживаешь. Короче, камрад, ты не сочти за труд, отпишись, как доберёшься. Нам с тобой ещё дела делать, пригодишься.

Константин потрепал приятеля по волосам и пошёл обратно к машине. Алёна стояла курила возле открытой двери автомобиля. Костя подошёл к ней, что-то сказал, и она скорчила грустную рожицу, посмотрев на Артёма. Молодой человек залез обратно на заднее сидение такси, Алёна докурила, кинула бычок под ноги, притоптала его туфелькой. Открыла переднюю пассажирскую дверь, ещё раз бросила приторно сочувствующий взгляд на Артёма и исчезла в недрах автомобиля.

После того, как такси скрылось из вида, Артём снова уставился в навигатор, точнее, на иконку изображавшую предстоящую аварию. Машинка, само собой, больше не двигалась, но это было и не нужно. Он ждал изменения статуса проклятой пиктограммы. На остановку подошли какие-то люди, но Артём не обращал ни на кого внимания, маленькая жёлтая карта завладела им целиком. К тому же в голове снова проснулся этот неприятный гул, от внутренней вибрации которого, казалось, начинали дрожать даже зрачки. Протёр одной рукой глаза, но это не помогло. Странное марево, мешающее сосредоточиться на картинке, никуда не уходило. Только появилась тупая ноющая боль. Поначалу еле заметная, буквально за несколько секунд она перешла в грохот шагающей армии барабанщиков. Он поморщился, но не оторвал одержимого взгляда от экранчика устройства.

Иконка моргнула и сменила цвет.

Огромный таран, направляемый тысячей римских легионеров, ударил его в затылок. Артём застонал, уронил навигатор на землю, схватившись руками за голову.

На экране мигала оранжевая пиктограмма аварии.

Невыносимо яркий алый цветок боли распустился внутри. Раскинул переливающиеся лихорадочным жаром лепестки, упёрся в виски и принялся выламывать их наружу. Одновременно с этим где-то внизу живота Артёма скрутила мощная судорога, заставив его, воющего, как умирающая гиена, упасть на колени.

Люди на остановке опасливо разошлись в стороны от бьющегося в конвульсиях мужчины. Он попытался поднять голову, в глазах всё плыло и троилось. Вдруг картинка стала невероятно чёткой. Недалеко от себя Артём увидел девушку, сидящую за столом. Прямо посередине проезжей части. Она склонилась над какой-то книгой, длинные каштановые волосы почти целиком скрывали её лицо. За ней призрачным миражом подрагивали высокие книжные шкафы. Девушка оторвалась от чтения и подняла голову. Время для Артёма словно остановилось. Она смотрела прямо на него. Чуть курносый нос, ямочки на щеках и пронзительные карие глаза. Даже сейчас, сотрясаемый неведомым приступом, он поразился, насколько она красива. Но вот сквозь неё проехал какой-то автомобиль. Картинка вспыхнула невыносимо ярким светом, перемешиваясь в сумасшедший калейдоскоп сменяющих друг друга цветов: красный, синий, оранжевый, снова волна красного и за ней выжигающий сетчатку белый. В затылок вонзилась раскалённая игла. Каждый новый удар сердца отдавался очередным разрядом боли. Он мечтал, чтобы оно перестало биться. Артём упёрся руками в асфальт, изогнулся и закричал, пеной выплёвывая наружу всё безумие, что уничтожало его изнутри.

Вмешательство. Смена вероятностей. Новая линия.

Глава 12

Он плавал в коричневой тягучей патоке посередине бесконечного нигде. Боль ушла. Артём блаженствовал. Широко раскинув руки, бездумно перебирал ногами, словно в огромном бассейне, корректируя лёгкими гребками траекторию своего движения. Сейчас направо, потом несколько метров прямо, потом снова направо и сразу налево. И попадёте на Арбат. Арбат? Странное слово. Угловатое и неприятное, с ложбинкой по центру.

Периодически откуда-то сверху доносились глухие ватные голоса. Вроде бы даже его звали по имени, но ему это было безразлично. Артём познал нирвану и совершенно не собирался из неё возвращаться. Так тянулась неторопливая вечность, и его всё устраивало.

Но вот по поверхности пробежала волна, за ней вторая, чуть побольше. Уже ощутимо качнула, заставив невольно напрячься. Третья волна обрушилась на него, как оголодавшая псина на мозговую кость. Закрутила, завертела, швырнула в одну сторону, затем, не давая прийти в себя, в другую. Артём бил руками и ногами во все стороны, тщетно пытаясь выбраться из внезапного шторма. Снова послышались невнятные гулкие голоса. В какой-то момент он понял, что его неумолимо засасывает в огромную воронку, в центре которой сверкало пятно света. Он пытался плыть, нырять (ведь где-то читал, что под водой в шторм спокойней) — без толку. Тогда он сдался, расслабился и соскользнул в белоснежное озеро.

— Почти сутки без сознания лежит, — сказал врач в голубом хирургическом костюме, убирая маленький фонарик в карман.

Посмотрел на стоящего рядом в больничном халате Константина.

— Говоришь, вместе ехали и он вышел прям за несколько минут до аварии?

— Ну да, — Костя кивнул. — Перебрал, по ходу, затошнило, хрен