Первые капли просочились через густую листву, а вскоре дождь припустил во всю мощь. Наше укрытие стояло на возвышенности, и вода не затекала к нам.

— Река совсем разольется, — вдруг пробормотал Риб.

Он сидел недалеко от меня, также прислонившись к стволу дерева. Напротив нас сидели Кадди и Симмиус. Становилось прохладно, и Симмиус пожалел, что не развел костер.

— В такой ливень нас вряд ли бы искали, — сказал он.

Легкое шелковистое платье не согревало, и холод норовил пробрать меня до костей. С нашей с Рибом стороны ствол дерева оброс густым и мягким мхом, и это хоть немного согревало.

Никому не спалось, и Кадди стала расспрашивать про Серую гору. Она попала в нее только на третий день. И Симмиус рассказал.

И в первый, и во второй день — которые я провел в забытьи — они побывали в Водных комнатах. Это было большое помещение с фонтаном и крошечным водопадом, с горячими ваннами и небольшой парной. Возможно, девушек приводили в другое время, юноши побывали там ранним утром. После чего были отправлены на испытания. Нежить хотела убедиться, что тела, предоставленные ей, полны сил и здоровья. Юноши должны были углубить коридор в Серой скале, начатый, но не законченный. Они откалывали огромные камни и катили их далеко вверх, где их перехватывали слуги Серой горы.

— И вы согласились? — изогнул бровь Кадди.

— Я даже обрадовался, — сказал Риб и тут же смущенно замолчал под взглядом брюнетки.

— Я тоже, — поддержал медвежонка Симмиус, — пока мы ворочали камни, в голову не лезли мысли о Серой стене. Труднее было, когда приходилось оставаться в полном одиночестве.

На второй день тяжелой работы уже не было. Снова Водные комнаты, какие-то притирания. На выходе из Водной комнаты еще не одетых юношей осматривал лекарь.

— Бородатый? — как-то невольно вырвалось у меня.

Симмиус кивнул, посмотрел на меня, но ничего не спросил.

Затем юношей отправили по отдельным комнатам. В комнате Симмиуса ждали лук и стрелы.

— Странно, — вмешался Риб, — а мне принесли всякие штуки для фокусов.

— Для фокусов? — удивились все мы.

Риб смутился.

— Да, я умею немного, — пробормотал он.

От безделья и лезущих в голову мыслей руки сами собой потянулись к привычным вещам.

— Откуда они знали? — спросила Кадди.

Симмиус чуть нахмурился и словно ушел в себя. Ни Симмиус, ни Риб не могли ответить на этот вопрос. Возможно, знали о способностях каждого не младшие жрецы и даже не верховный жрец, а сама Нежить.

— Ты хорошо стреляешь из лука? — поинтересовалась Кадди.

— Плохо, — неожиданно ответил Симмиус.

Он все еще был погружен в свои мысли, с трудом сосредоточил взгляд на брюнетке и спросил:

— Когда ты получила серый билет, Кадди?

— Я ведь говорила! Как только король помиловал меня, — и она бросила на меня недобрый взгляд.

— На два дня позже, чем все мы, — заключил Симмиус.

— Слуга, который принес его, сказал, что билет пришел именно два дня назад. Просто все считали меня мертвой. Но от Нежити не скроешься.

Едкая ледяная дрожь проползла по моему телу при упоминании Нежити вслух. И не только по моему — все невольно оглянулись в сторону Серой стены.

Разговоры постепенно смолкли, а шум дождя успокаивал, и я незаметно уснула.

Когда я проснулась, было тихо. Едва светлело, но Риб уже проснулся. Он приветливо улыбнулся мне. А я смотрела на Симмиуса. Он спал. А на его плече мирно спала Кадди, и на ее красивом лице была улыбка. Что-то болезненным холодком пробежало внутри меня, я встала и поспешно вышла из укрытия. Нужно было немного пройтись, чтобы согреться.

Листва еще была влажной, однако под ногами воды почти не было. Всю ее впитал лес. Можно было идти. Но я не пошла будить Симмиуса. И старалась не смотреть на дерево.

— Доброе утро, Алисия, — раздалось рядом.

Я еще не повернула головы и не увидела Симмиуса, но его голос отозвался в сердце теплотой. Его рука нашла мою руку, и мы постояли так некоторое время, смотря на посверкивающую от влаги листву. Затем посмотрели друг на друга и улыбнулись.

В воде теперь не было недостатка — изредка встречались лесные лужи и ручьи. Но с едой по-прежнему было непросто. Снова редкие ягоды, орехи, коренья и немного съедобной травы. К вечеру мы совсем ослабели, и когда Симмиус вдруг принес птицу, не поверили своим глазам. Он услышал странный звук и ушел, чтобы проверить. А вернулся уже с птицей.

Симмиус решил развести костер. Если бы нас искали, то весь Зеленый лес уже кишел бы стражниками, но вокруг было тихо. Мы выбрали подходящее место для стоянки и отправились за хворостом. А когда вернулись, обнаружили озадаченного Риба.

— Я принес пень, а теперь его нет, — сказал он, указывая на дрова, которые принес.

— Хочешь сказать, он сбежал? — высказалась Кадди.

— Может быть и так… — пробормотал Риб.

Брюнетка фыркнула. А я невольно оглянулась. Симмиус посмотрел на покрасневшее лицо Риба и решил сменить место стоянки. Да и никому не хотелось находиться там, где сами собой исчезают дрова для костра.

Пока Симмиус зажаривал добычу, мы с все еще расстроенным Рибом отыскали немного кореньев и хрустящих листьев. После ужина все устроились на ночлег.

Симмиус и Риб заговорили о дриввах. Сейчас уже никто не помнил, как именно они выглядели. Кто-то называл их зеленеками из-за зеленых волос, кто-то огневками из-за рыжих. Служанки в нашем поместье шептались, что эти дриввы попросту были нечистью, умевшей менять цвет волос.

— Они прокляты, — сказал Симмиус, и мы все невольно оглянулись на темнеющий лес.

— Говорили, что они ушли перед заключением союза, — вступилась я.

— Некоторые остались, — ответил он, глаза его вспыхнули, а лицо стало хмурым — и стали прислужниками Нежити.

Так говорили. И так учил меня учитель. Но мое отношение к дриввам было не таким простым, потому что мама рассказывала о них иное. Хотя во всем королевстве Крамтон дриввов ненавидели. Я помнила, как однажды Гнеду отомстили мальчишки с торговой улицы, которых он дразнил. Они пробрались в сад горшечника, когда Гнед спал под кривой яблоней. И выкрасили ему волосы в зеленоватый цвет с помощью сока болотной травы.

Ни о чем не подозревая, Гнед проснулся, перекусил яблоками и отправился на улицу. Первый же прохожий выпучил на него глаза. Так как это был простой и нищий носильщик овощей, Гнед обругал его и пошел дальше.

Но когда он вышел на оживленную улицу, на него не только уставились все, кто там был, но громко закричала знатная дама, а ее муж ткнул в его сторону пальцем: