однообразия, а еще физически чувствовала неприязнь Эвиана. Перед тем, как брат дал клятву освободить раба, он все о нем рассказал. Поначалу она рассердилась, но брат сумел объяснить, почему поступил таим образом, и девушка его поняла. Единственное, что мучило Горлину, это неопределенность ее отношений с Аском, вернее, Эвианом Древ. С одной стороны, он был таким же благородным, как и она, но в то же время сейчас находится в подчиненном положении. Порядком поломав голову, девушка решила относиться к нему как к брату, так, если бы путешествовала с Ивоном. Горлина наивно полагала, что неприязнь Эвиана к брату не затронет её, но вскоре поняла, что ошиблась, теперь ненависть спутника тяготила её, хотелось увидеть простых людей, послушать любые разговоры, даже чужие сплетни подойдут, лишь бы не молчание.

Пока Эвиан заводил повозку на огороженный двор, распрягал лошадь и договаривался с хозяином о цене за постой, Горлина зашла в помещение. Здесь было тепло, пахло мясом и луком из горячей похлебки. Только теперь девушка почувствовала, как все-таки замерзла. Хоть и наступила весна, дни еще были прохладными, ночами же случались заморозки, поэтому провести ночь под крышей представлялось намного лучше, чем в лесу. Она привыкла, что навстречу всегда выходил кто-либо из прислуги и остановилась у входа, ожидая, что сейчас к ней поспешат и проводят на лучшее место, но, опустив глаза на свой наряд, мысленно хлопнула себя по лбу и пошла к ближайшему свободному столу.

Вскоре открылась дверь и в помещение ввалилось трое мужчин, по виду — наемники. Они были явно навеселе и не собирались останавливаться на достигнутом, очень быстро перед ними появились большие кружки с пивом. Её же, казалось, никто не замечал. Эвиан все еще возился с лошадью и не спешил заходить.

— А что там за птичка грустит? — раздался громкий голос одного из мужчин. — Лети к нам, птичка, мы парни веселые, деньгами не обидим.

Горлина испугалась и хотела выйти, разыскать своего спутника, но наемники уже подошли к её столу и уселись рядом. Один из них по-свойски облапил её и попытался поцеловать, но был отброшен вовремя подошедшим Эвианом. Пока наемник, пыхтя и ругаясь, пытался подняться на разъезжающиеся от выпитого ноги, двое других достали ножи и попытались напасть на её сопровождающего. Тот быстрым движением уклонился от одного, толкнул другого, отчего тот свалился и сбил едва поднявшегося первого. Следом отправил в веселую кучу третьего. Наконец появился хозяин на пару с огромным детиной. С довольным видом осмотрел поверженных хулиганов, приказал детине отправить их на место, и поклонился Эвиану, признавая в нем главного.

— Они вас больше не побеспокоят, сейчас вам ужин принесут, а комната уже готова.

— И теплой воды моей спутнице приготовьте, обмыться с дороги, — добавил Эвиан.

Хозяин поклонился еще раз и скрылся за дверью кухни. Девушка прижалась к своему спутнику и всхлипнула.

— Я так испугалась… Они могли убить тебя.

Он посмотрел на неё и коротко ответил:

— Эти — не могли.

— Их трое, — настаивала Горлина, — у них ножи, а ты с голыми руками…

— Они больше мешали друг другу, а ножи — чтобы им самим страшно не было, — снисходительно ответил Эвиан. — Больше не отходите от меня.

— Я не буду, просто замерзла, — послушно ответила Горлина.

Подошла одна из работниц и поставила перед ними две тарелки с горячей похлебкой. Девушка с удовольствием принялась за еду. Эвиан быстро расправился со своей порцией, и теперь просто сидел рядом, разглядывая остальных постояльцев.

— Ты уже наелся? — удивилась Горлина. — Брат дал нам достаточно денег, тебе совершенно не нужно голодать.

— Неизвестно, что случится в дороге, — бросил тот. — Нужно быть готовым ко всему.

— Тебе виднее, — согласилась девушка. — Ну что, пошли спать?

— Вы идите, — сдержанно ответил спутник, — я еще посижу, послушаю…

Комната оказалась небольшой, но сравнительно чистой. В ней была деревянная кровать с соломенным тюфяком и шерстяным одеялом, кувшин с теплой водой и невысокая деревянная лохань. Первым делом девушка закрылась на засов, разделась и обмылась с дороги. Не было привычной, тонкой и удобной ночной рубашки, пришлось надеть ту же, что была на ней весь день. Она вздохнула — придется привыкать к такой жизни. Брат настаивал, что ей необходимо вести себя как можно незаметнее до тех пор, пока они не доберутся до Шебея, а уж в доме бабушки её будут ждать все привычные удобства.

Помня о мужчинах, что пристали к ней внизу, Горлина не стала открывать засов, решив, что лучше позже встанет и откроет дверь. Она уже начала дремать, когда пришел Эвиан, толкнул дверь, а потом позвал её по имени. Девушка поднялась, накинула шаль на плечи и отворила.

— Я боялась, вдруг те трое решат, что мне все-таки необходимо познакомиться с ними, — виновато объяснила она.

— Вы все правильно сделали. — Одобрил её поступок Эвиан, после чего расстелил на полу плащ и улегся на него.

— Ты что-то узнал? Что хотел послушать? — не выдержала Горлина.

— Узнал. Спите, завтра рано вставать, — кратко ответил спутник.

Девушка отвернулась к стенке и накрылась одеялом с головой. Ей стало ужасно жаль себя, а еще она обиделась на Ивона и Эвиана разом.

Рано утром на землю опустился густой туман, предвещавший днем хорошую погоду. Чтобы не терять времени, они решили не ждать, пока покажется солнце, а выезжать едва позавтракают. Сонная работница подала по куску пирога с мясом и по кружке травяного чая, уже на выходе Горлина задержалась и, взяв за руку работницу, спросила еды в дорогу. Та вынесла завернутый в чистую тряпицу еще один кусок пирога. Горлина вручила работнице медную монетку и поспешила к уже готовой повозке.

После того как повозка выехала за ворота и постоялый двор скрылся в тумане, девушка сказала:

— У женщины болит спина, я вылечила её, когда попросила пирога в дорогу. Она решит, что спина сама перестала болеть. Может, перестанешь злиться и разрешишь залечить твои руки?

Эвиан молча, не переставая править лошадью, протянул ей сперва одну руку, потом другую. Довольная Горлина уселась с ним рядом. Туман поглощал звуки, прятал все за пределами нескольких шагов и, казалось, будто мир вокруг исчез, осталось только непроглядное марево, оседавшее каплями на одежде, ресницах и волосах.

— Я вчера просто сидела, ждала, когда придешь ты, но пришли эти трое. Почему? Я на них даже не смотрела…

— Таким как они не нужно повода, чтобы пристать к кому-либо. Вы были одна, поэтому они решили, что им можно все.

— Я не буду больше от тебя отходить. Только ты не прогоняй меня. Ладно? — робко попросила