Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Перейти на страницу:
Одни из самых известных поэтов-шестидесятников Евгений Евтушенко (слева) и Андрей Вознесенский. 1980 г.
Евгений Евтушенко Любимая, спи!
Соленые брызги блестят на заборе.
Калитка уже на запоре.
И море,
дымясь, и вздымаясь, и дамбы долбя,
соленое солнце всосало в себя.
Любимая, спи…
Мою душу не мучай,
Уже засыпают и горы, и степь,
И пес наш хромучий,
лохмато-дремучий,
Ложится и лижет соленую цепь.
И море – всем топотом,
и ветви – всем ропотом,
И всем своим опытом —
пес на цепи,
а я тебе – шепотом,
потом – полушепотом,
Потом – уже молча:
«Любимая, спи…»
Любимая, спи…
Позабудь, что мы в ссоре.
Представь:
просыпаемся.
Свежесть во всем.
Мы в сене.
Мы сони.
И дышит мацони
откуда-то снизу,
из погреба, —
в сон.
О, как мне заставить
все это представить
тебя, недоверу?
Любимая, спи…
Во сне улыбайся.
(все слезы отставить!),
цветы собирай
и гадай, где поставить,
и множество платьев красивых купи.
Бормочется?
Видно, устала ворочаться?
Ты в сон завернись
и окутайся им.
Во сне можно делать все то,
что захочется,
все то,
что бормочется,
если не спим.
Не спать безрассудно,
и даже подсудно, —
ведь все,
что подспудно,
кричит в глубине.
Глазам твоим трудно.
В них так многолюдно.
Под веками легче им будет во сне.
Любимая, спи…
Что причина бессоницы?
Ревущее море?
Деревьев мольба?
Дурные предчувствия?
Чья-то бессовестность?
А может, не чья-то,
а просто моя?
Любимая, спи…
Ничего не попишешь,
но знай,
что невинен я в этой вине.
Прости меня – слышишь? —
люби меня – слышишь? —
хотя бы во сне,
хотя бы во сне!
Любимая, спи…
Мы – на шаре земном,
свирепо летящем,
грозящем взорваться, —
и надо обняться,
чтоб вниз не сорваться,
а если сорваться —
сорваться вдвоем.
Любимая, спи…
Ты обид не копи.
Пусть соники тихо в глаза заселяются,
Так тяжко на шаре земном засыпается,
и все-таки —
слышишь, любимая? —
спи…
И море – всем топотом,
и ветви – всем ропотом,
И всем своим опытом —
пес на цепи,
а я тебе – шепотом,
потом – полушепотом,
Потом – уже молча:
«Любимая, спи…»
1964 г.
Евгений Евтушенко со своей первой женой Беллой Ахмадулиной. 1950-е гг.
Евгений Евтушенко Со мною вот что происходит…
Белле Ахмадулиной
Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладет
и у другой меня крадет.
А той —
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединенность
и разобщенность
близких душ!
1957 г.
Евгений Евтушенко Одной знакомой
Белле Ахмадулиной
А собственно, кто ты такая,
С какою такою судьбой,
Что падаешь, водку лакая,
А все же гордишься собой?
А собственно, кто ты такая,
Когда, как последняя мразь,
Пластмассою клипсов сверкая,
Играть в самородок взялась?
А собственно, кто ты такая,
Сомнительной славы раба,
По трусости рты затыкая
Последним, кто верит в тебя?
А собственно, кто ты такая?
И, собственно, кто я такой,
Что вою, тебя попрекая,
К тебе прикандален тоской?
1974 г.
Евгений Евтушенко Шестидесятники
Роберту Рождественскому
Кто были мы,
шестидесятники?
На гребне вала пенного
в двадцатом веке
как десантники
из двадцать первого.
И мы
без лестниц,
и без робости
на штурм отчаянно полезли,
вернув
отобранный при обыске
хрустальный башмачок
поэзии.
Давая звонкие пощечины,
чтобы не дрыхнул,
современнику,
мы пробурили,
зарешеченное
окно
В Европу
и в Америку.
Мы для кого-то были «модными»,
кого-то славой мы обидели,
но вас
мы сделали свободными,
сегодняшние оскорбители.
Пугали наши вкусы,
склонности
и то, что слишком забываемся,
а мы не умерли от скромности
и умирать не собираемся.
Пускай шипят, что мы бездарные,
продажные и лицемерные,
но все равно мы —
легендарные,
оплеванные,
но бессмертные!
1993 г.
Евгений Евтушенко Heужто больше не будет Беллы…
Heужто больше не будет Беллы —
высокопарности нараспев,
а лишь плебейские децибелы
соревнования на раздев?
Как Белла нервно ломала пальцы
и как рыдала, совсем юна,
когда тогдашние неандертальцы
топтали гения, как спьяна.
На стольких собраниях постоянных
роман, не читая, клеймили они,
изобретали слова: «пастернакипь»
и «Доктор Мертваго» в те стыдные дни.
С поэтом столкнувшись в лесу на тропинке,
она двух слов связать не смогла,
но в робости этой ребячьей запинки,
наверно, сокрытая мудрость была.
Но смелость свою собрала наудачу
и, в общем, Ахматову напролом
она пригласила на мужнину дачу,
да только, к несчастью, была за рулем.
Ахматовой было не надо к ней ездить.
Мотор зачихал, и она поняла —
из разных плеяд не составить созвездья.
Поездка небогоугодна была.
Но в Белле нам слышались Анна, Марина,
и Пушкин, конечно, и Пастернак,
все было старинно, чуть – чуть стеаринно:
само по себе получалось все так.
Как женщина, может, была и капризна.
Скажите – а кто не капризен из нас?
Но было в ней чудо слиянья лиризма
с гражданской совестью – не напоказ.
Какую я чувствую, Боже, пропажу —
как после елабужского гвоздя.
Незнанья истории я не уважу…
Ну, – кто раздвигал хризантемами стражу,
так царственно к Сахарову входя?!
2010 г.
Перейти на страницу:
Смотрите также:
Гром среди ясного неба - Генри Саттон
- 2021
- Детективы
Князь Кий: Основатель Киева - Василий Седугин
- 2021
- Приключение
Феликс Медведев. Козырная судьба легендарного интервьюера, библиофила, игрока - Ирина Вертинская
- 2021
- Историческая проза
Берлин 45-го. Сражения в логове зверя - Алексей Валерьевич Исаев
- 2021
- Военные / Разная литература
Карта хаоса - Феликс Х. Пальма
- 2021
- Научная фантастика
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!