или шаровидные с выступом по экватору, похожие на «летающую тарелку», масса же падает до долей грамма. Структура, форма и размер закономерно меняются с северо-запада на юго-восток, так что можно догадаться, что метеорит падал именно в этом направлении.

Выдра Lutrogale palaeoleptonyx

Тигр Panthera tigris

Датировка события тоже точно неизвестна. Назывались цифры от 510 до 1160 тыс. л.н., наиболее вероятные – от 780 до 803 тыс. л.н. Не исключено, что разные тектиты могут быть несинхронными.

В любом случае крайне показательно, что на Яве до падения тектитов питекантропов жило довольно много, а после число находок резко сокращается. Неизвестно даже, сохранился ли тут вообще кто-нибудь, или позже сюда пришли новые мигранты. Судя по специфической форме черепов более поздних людей из Самбунгмачана, Нгави и Нгандонга, они всё же являются потомками ранних сангиранских питекантропов, так что кто-то пережил катаклизм. Но последствия бомбардировки были ужасны. Конечно, плотность тектитов не столь велика, чтобы камни в буквальном смысле всех поубивали, но для массовых пожаров и нарушения экосистем её вполне хватило.

Кабаны Sus macrognathus

Конечно, флоры и фауны на Яве эволюционировали и без вселенских катастроф. Тут сменились как минимум шесть фаун: Сатир, Ци Саат, Триниль HK, Кедунг Брубус, Нгандонг и Пунун. Ко времени тектитового дождя относится фауна Кедунг Брубус. Тогда уровень океана был нижайшим, так что Ява максимально соединялась с континентом, будучи частью огромного полуострова Сунда. Логично, что в этот момент к предшествующей эндемичной фауне добавились новые материковые виды. Радует сочетание вымерших гигантских панголинов Manis palaeojavanica и карликовых слонов-стегодонов Stegodon trigonocephalus высотой всего 1,4 м. Впрочем, имелись и большие стегодоны S. hypsilophus, а также нормальные слоны Elephas hysudrindicus (или Palaeoloxodon hysudrindicus). Толстокожая компания разнообразилась вымершими носорогами Rhinoceros kendengindicus, яванскими Rh. sondaicus и индийскими Rh. unicornis, чепрачными тапирами Tapirus indicus и сиваликскими бегемотами Hexaprotodon sivalensis. Немаленькими были и буйволы Bubalus palaeokerabau, а также лесные быки – бантенги Epileptobos groeneveldtii с длинными тонкими рогами и Bibos palaesondaicus с короткими толстыми; необычно выглядела яванская родственница современной индийской антилопы нильгау Duboisia santeng. В подлеске копались кабаны Sus macrognathus – родственники современных бородатых яванских свиней, щипали листья мунтжаки Muntiacus muntjak, пятнистые олени Axis lydekkeri и олени-замбары Rusa. По деревьям скакали хохлатые лангуры Presbytis (Trachypithecus) cristatus. Грозой всего этого зверинца были большие тигры Panthera tigris oxygnatha, гиены Pachycrocuta brevirostris bathygnatha, а в реках – выдры Lutrogale palaeoleptonyx.

Судя по составу фауны, Ява была частично покрыта сухими открытыми лесостепями, а частично – прибрежными лесами, но в целом джунглей было меньше, чем в недавнем прошлом.

Гигантский панголин Manis palaeojavanica

؂

Литература

Hyodo M., Matsu'ura Sh., Kamishima Yu., Kondo M., Takeshita Yo., Kitaba I., Danhara T., Aziz F., Kurniawan I. et Kumai H. High-resolution record of the Matuyama–Brunhes transition constrains the age of Javanese Homo erectus in the Sangiran dome, Indonesia // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2011, V. 108, № 49, pp. 19563–19568.

Sieh K., Herrin J., Jicha B., Angel D.Sch., Moore J. D.P., Banerjee P., Wiwegwin W., Sihavong V., Singer B., Chualaowanich T. et Charusiri P. Australasian impact crater buried under the Bolaven volcanic field, Southern Laos // Proceedings of the National Academy of Sciences, USA, 2020, V. 117, pp. 1346–1353.

14. ГЕШЕР БЕНОТ ЙЯКОВ

СЛОН С ОРЕШКАМИ

(ИЗРАИЛЬ; 780 ТЫС. Л.Н.)

Весенний берег озера постоянно шумел: под ветром шуршали заросли ежеголовника, камыша и рогоза, из которых торчали жёсткие лезвия листьев телореза, зазубренные нити меч-травы и узкие сусака, мохнатые столбики хвостника и растопыренные тройки стрелолиста, широкие приострённые ладошки частухи и округлые водокраса. Поверхность воды полностью скрывалась под густым покровом азоллы и сальвинии, шелковника и рдеста, рогульника и болотноцветника, кувшинок и кубышек. В зарослях прятались чёрные лысухи с белыми лбами и клювами. Рыжещёкие чомги с аккуратными чёрными хохолками и взъерошенные крохали ныряли за мелкими лещиками и карпами, барбусами и тиляпиями. На корягах змеешейки изгибали свои ломаные шеи и сушили растопыренные крылья, а под корягами среди жерухи и звёздоплодника, лютиков и ромашек таились лягушки и черепахи, при первой опасности бросавшиеся в воду.

Но весь этот пёстрый шуршащий мир мало интересовал нескольких человек на берегу. Гораздо больше их волновала голова слона. В жизни прибрежных жителей было не так много развлечений. День за днём они собирали инжир и виноград, бузину и каперсы, вырывали из заболоченного дна луковицы зюзника и урути, выкапывали редьку и свёклу. Осенью, побродив по пояс в воде, можно было легко нашарить горсть колючих плодов рогульника или кувшинки-эвриалы, а если не хотелось мокнуть, можно было сходить в противоположную сторону и в засушливом лесу нарвать фисташек. Весёлый перестук наковаленок был обычным звуком на стоянке, а обугленные скорлупки устилали весь берег.

Конечно, на корешках и орешках прожить трудно. Зато озеро кишело рыбой, а окрестные заросли – зверями. Чаще всего люди охотились на ланей в дубовых рощах – оранжево-пятнистых красавцев и водилось в избытке, и добывать их было проще всего. Гораздо реже удавалось поймать кого-то ещё: большерогие и благородные олени были слишком редкими, клыкастые кабаны, свирепые бегемоты и рогатые быки – чересчур опасными, быстроногих газелей и ослов было не догнать в ковыльной степи, а козы жили среди коварных каменных осыпей, покрытых колючими молочаями.

Нынче же удача улыбнулась людям: совсем недалеко от стоянки всю ночь пронзительно выли шакалы и изрездка взрыкивал медведь. Это значило, что утром, возможно, что-нибудь достанется и людям. Хищники постарались на славу: к рассвету от туши слонихи остался лишь обглоданный остов. Но самая ценная часть была не по зубам никому: среди серых, извалянных в песке обрывков шкуры высилась огромная слоновья голова. Она-то и была нужна людям.

Конечно, своротить с места огромную махину было делом нелёгким. Но ради редкостного деликатеса всё возможно: для начала люди отколотили мешающие бивни, потом в дело были пущены дубовые сучья, и – сначала мало-помалу, но затем всё быстрее и веселее – люди покатили голову на свой берег.

Ни один зверь не может разгрызть голову слона, но люди пустили в ход острые отщепы и тяжёлые базальтовые нуклеусы. Первым делом были отрезаны недогрызенные шакалами остатки хобота. Над костром поплыл чарующий аромат. Потом гурманы принялись за самую трудную, но и самую многообещающую работу: надо было добраться до вкуснейшей части – мозга.

От мощных ударов голова содрогалась и елозила в грязи. Один из людей вытащил из очага обугленное полено и подпихнул под голову, чтобы та не качалась. Над озером понеслось гулкое эхо, осколки кости с треском летели во все стороны. Люди знали своё дело, они были сосредоточенны и целеустремлённы. Что может лучше подвигнуть на трудную работу, как не мечта о предстоящем объедении?! Измазанные, уставшие, но счастливые, люди пробивались к своему обеду…

Улики

Обычно на древних стоянках сохраняются лишь камни, реже – кости, несравнимо реже – растительные остатки. Тем ценнее местонахождение Гешер Бенот Йяков, расположенное на восточном берегу реки Иордан. Тут определены десятки видов растений, в том числе минимум 55 съедобных! Особенно любили древние обитатели Гешер Бенот Йякова орехи рогульника плавающего Trapa natans и кувшинки-эвриалы Euryale ferox. Несколько меньше их привлекали оливки Olea europaea, лесной виноград Vitis sylvestris, стебли и головки ломелозии Lomelosia prolifera, семена и луковицы кубышки жёлтой Nuphar lutea, а также жёлуди дуба Quercus calliprinos/ithaburensis. Найдены и камни с ямками, на которых местные жители разбивали орехи. Многие скорлупки обожжены, так что мы знаем, что люди любили именно жареные орешки. Уже в слоях V-5 и V-6 с древностью 780–790 тысяч лет назад регистрируется регулярное использование огня; скопления обожжённых кремней и скорлупок могут быть остатками очагов. А это, между прочим,