Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нескончаемые толпы людей прогуливались по стертой брусчатке полуторакилометровой аллеи. Оживленные голоса прохожих сливались в единый несмолкающий гул. Алан редко забредал в столь шумные места и чувствовал себя неуютно. Через всю аллею к небу тянулись идеально ровные ряды голубых пирамидальных кипарисов — творений продвинутой генной инженерии Республики. Их окружали украшенные золотистыми узорами чашеобразные клумбы. По обе стороны от пешеходной улицы стояли изящные дома, подражавшие застройке Старого Света из прошлой эры. Прохожие любовались освещенными витринами дорогих магазинов, безмолвно зазывавшими к себе покупателей. На каждом шагу пестрили вывески кафе, баров и ресторанов, соревновавшихся между собой в оригинальности. Вспоминая свой первый визит в сердце Основного района, состоявшийся восемь лет назад, Алан отметил разительные изменения, коснувшиеся места всеобщего притяжения. Аллею, словно разноцветные заплатки на ткани города, покрывали многочисленные уличные экраны, на которых мелькали изображения политиков, взывающих к патриотизму, национальной гордости, народному единству и служению нации. Однако все они принадлежали к сословию Почетных граждан, единственных, кто мог избираться в органы власти, вроде Парламента или Высшего Совета, и освобождался от обязательной военной службы.
Михаэль Адриатис, уже четыре года занимавший пост Верховного председателя Высшего Совета Республики, попадался на глаза намного чаще других. Белоснежная кожа, сияющие, точно полуденное солнце, глаза и волосы цвета серебра — характерные черты внешности главы государства и его знатного рода, берущего начало от самого отца-основателя Республики. Подобно непогрешимому ангелу, Верховный председатель благостно взирал на проходивших мимо избирателей.
Алан наткнулся на уличный электронный баннер, поделенный на две половины. На одной были изображены марширующие солдаты в черной форме Остеррианского Союза, северного соседа Республики, которых, точно марионеток, дергал за ниточки сгорбленный старик с морщинистым и покрытым бородавками лицом, одетый в обсидиановый костюм с багровым плащом. Позади него в клетке сидели люди в лохмотьях, через прутья тянувшие руки к бравым эллиадским солдатам, изображенным на другой половине электронного полотна. За спинами улыбающихся бойцов Республики плечом к плечу с народом стояли Михаэль Адриатис и другие высокопоставленные политики. Над их головами сияло яркое солнце, лучи которого отгоняли тучи, заполонившие небо по ту сторону изображения. Надпись на электронном баннере гласила: «День освобождения народа Остеррианского Союза от гнета тирании грядет. Присоединяйтесь к армии, чтобы исполнить свой гражданский и моральный долг». Среди бурлившей массы людей часто мелькали патрули одетых в синюю с золотистой окантовкой форму полицейских, длинные козырьки их фуражек скрывали глаза защитников государственного правопорядка. Нередко их сопровождали маленькие дроны, точно механические попугаи парившие над их головами. На каждом доме висели камеры, беспрестанно взиравшие на прохожих.
Когда Алан выбрался с аллеи и попал в тихий переулок, то сразу же вздохнул с облегчением. Впрочем, овладевшая им безмятежность вмиг улетучилась, едва он разглядел развешенные прямо на фасадах домов агитационные плакаты. Лозунги на них гласили: «Человек без Родины ничто», «Долг гражданина — защищать свою Родину», «Нет ничего благороднее жертвы, принесенной во благо своей Родины», «Мы сражаемся за справедливость и свободу», «Равенство — основа Республики», «Патриотизм — благороднейшее из всех устремлений». Проходя мимо ярких плакатов, Алан ощутил, как к горлу подбирается тошнота. Лишь добравшись до конца улицы и увидев свое отражение в витрине магазина одежды, он осознал, что все это время с его лица не сходила гримаса, представлявшая собой нечто среднее между животным оскалом и ядовитой ухмылкой. Опустив голову, Алан заметил глубокие трещины, пронзавшие плитку, устилавшую соседнюю с аллеей улицу. В голубом свете, исходившем из окна почтового отделения, казалось, будто он идет по поверхности разбитого стекла. Добравшись до шумного перекрестка, Алан увидел, что на дороге образовался затор. Светофоры словно сошли с ума и хаотично моргали то красным, то желтым, то зеленым, а иногда и всеми тремя цветами сразу. Автокары и автобусы беспомощно столпились на пересечении дорог и уже не могли двинуться ни вперед, ни назад, заодно заблокировав и трамвайные пути.
Три недели назад он и сам угодил в подобную западню. Тогда ему пришлось выйти из автобуса и проделать оставшуюся часть пути пешком. В последнее время с городским транспортом все чаще творилось что-то неладное. И не только с ним. Иногда бывая на улицах, находившихся всего в нескольких минутах ходьбы от центра, он не раз замечал, что облицовка красивого фасада домов осыпалась, точно пудра, обнажая серый кирпичный скелет. Но ни средства массовой информации, ни политиков будто не беспокоили столь незначительные проблемы, касающиеся внутреннего благополучия. Все новости состояли из восхваления достижений эллиадской военной отрасли и науки, а также восторженных известий о том, как Республика распространила блага цивилизации на все новые территории.
Когда он учился в школе и жил в одной квартире с отцом, СМИ еще пели на разные голоса, но со временем их вещание слилось в монотонный вой, а любые собрания граждан объявили противозаконными. Верховный председатель и его сторонники утверждали, что народу Эллиада необходимо сплотиться перед лицом внешней угрозы в лице Остеррианского Союза, и ради этого благого дела стоит идти на жертвы и терпеть всяческие лишения. Хотя Алан был уверен, что идти на жертвы и терпеть лишения будут явно не те, кто к этому призывает.
Наконец он добрался до кафе с благозвучным названием «Прекрасный день», привычного для них с Дином места посиделок, и расположился на террасе, откуда открывался живописный вид на парк, усеянный пульсирующими фонтанами.
Хотя бы этот чудесный уголок еще не утратил своей прелести.
Дожидаясь друга, Алан медленно попивал кофе из белоснежной чашки и наблюдал за тем, как пушистые облака скользят по бескрайнему молочному небу. Созерцание прекрасного постепенно возвращало в его внутренний мир гармонию. Он откинулся на спинку стула, вытянул ноги и закрыл глаза.
— Привет, ты и есть тот самый Юный Мудрец? — Алан вздрогнул и широко раскрыл глаза.
Из-за его спины вышла девушка в летнем голубом платье в белый горошек, с хитрой ухмылкой на лице, но когда она увидела его лицо, то застыла в удивлении.
Красивая, длинные светло-рыжие волосы и голубые глаза... это же она!
Неожиданно на его плечи легли две крепкие руки. Алан запрокинул голову. На него смотрели
