– Может и так. Но вот я, например, не знал, что это такой перспективный план. Я ведь тоже вчера весь день смотрел и читал про варианты отведения астероида от Земли, и твою идею отмёл, как нереализуемую. А, оказывается, нужно было просто подумать лучше, – с искренней радостью сказал Сергеич.

– Не хвали раньше времени, возможно, комиссия и не согласится с моими доводами, – ответил я, внутренне довольный похвалой Сергеича и Аркаши.

– Посмотрим. Я уверен, неделя пролетит быстро.

– Кстати, я вчера так увлёкся, что не спросил ИИ, что он предложил бы, – задумался я. – Ты не спрашивал?

– Спрашивал. Ничего нового и интересного, – ответил Сергеич. – Я даже немного разочаровался в нем после стандартных предложений с ракетами и парусами.

– Эту проблему нам предстоит решить самим, – сказал я. – Слушай, ещё вопрос: ты же так любишь космос, почему работаешь в НИИ автономности19? Неужели завалил вступительные экзамены в университет космонавтики?

– Я и не пытался туда поступить, – Сергеич говорил тихо, грустно. Совсем не его стиль. – Родители были категорически против. У них просто какой-то панический страх космоса. Меня просто умоляли выбрать любое другое направление, и я не смог перечить.

– Наверно сейчас их страх вышел на новый уровень. Космос наглядно доказал, что он опасен.

– Так и есть. Мне хватило минуты разговора, чтобы понять, что у людей практически перманентная паническая атака с момента новостей про летящий астероид. Я даже вызвал скорую. Честно говоря, эти мысли меня сильно отвлекают от раздумий над решением, может поэтому и отмёл вариант столкновения.

Так спокойно и серьёзно Сергеич говорил очень редко. Я решил оставить его пока наедине с собой.

– Я пошёл к себе, работы много. Увидимся. Зови, если понадоблюсь.

– Хорошо, – ответил Сергеич и принялся за работу.

На обеде мы встретились с Владом и Саньком, Сергеич не пошёл. Он вообще отпросился домой, сославшись на недомогание. Я ещё раз ему напомнил, что если нужен буду, пусть обращается в любое время.

– Не знаешь, что с ним? – спросил Санёк.

– Родители болеют, – коротко ответил я и перевёл тему. – Как вам мой план?

– План отличный, ты же видишь, как радуется Санёк, наш главный паникёр, – Влад же был невозмутим.

– Влад, как ты можешь быть таким спокойным, – спросил Санёк, чуть не подпрыгивая на стуле.

– Легко. Просто не нервничаю. Это никогда не помогает. Рекомендую, – с улыбкой ответил Влад.

– У меня так не получается. Ты поди на успокоительных? – с подозрением спросил Санёк.

– Нет. Успокоительные сами по себе не решают проблемы. Если тебе чего-то не хватает, нужно сдать анализы и выяснить. У меня всё хорошо с балансом витаминов и минералов, – серьёзно ответил Влад. – А у тебя, Санёк?

– Не знаю, не сдавал. Но было бы не нормально, мне бы уже сообщил после ежегодной диспансеризации, – сказал Санёк, не замечая, как Влад с Димой кое-как сдерживают смех.

– Ну, Александр, ты всё-таки проверься дополнительно, мало ли что, – начиная смеяться в полный голос, сказал я.

– Да идите вы, – с улыбкой сказал Санёк и принялся есть.

Я и Влад смеялись ещё пару минут, а потом приступили к обеду.

***

Дома я не мог найти себе места и занятия. События таких масштабов не позволяют нервной системе расслабиться, как следует. Ни еда, ни развлечения не могли отвлечь от мысли о летящем к Земле астероиде. Если в первый день я был поглощен поиском решения, то сегодня заняться чем-нибудь полезным не получалось. Скорее всего в мире сейчас подавляющее большинство населения не находит себе места, пока не начнётся активная фаза решения проблемы. Совещания, подобные нашим, прошли везде, решение может прийти из самых неожиданных уст.

И всё-таки мне было неловко, что Аркаша так высоко оценил моё предложение. В наше время существует огромное количество НИИ по всему миру, у которых профиль связан с космосом. Решение, подобное моему, явно будет присутствовать во всех докладах.

Сейчас наукой в той или иной степени занимается подавляющее количество населения. Как только случилась социалистическая революция, наука и техника получились мощнейший толчок в развитии. Патенты были рассекречены и стали всего лишь частью послужного списка создателей. Никто не принижал вклад учёного или инженера, наоборот, реализация изобретения в самых разных областях давала человеку гораздо больше удовлетворения результатом своего труда, чем разовая премия от руководства. До года Кровавых рек подавляющее большинство патентов принадлежали транснациональным компаниям: либо сотрудник компании, придумавший что-либо, подписывал соглашение о передаче прав, либо патенты просто выкупались.

Хуже всего было, когда патенты замораживались, если внедрение не принесло бы компании сиюминутную прибыль, а то и вовсе нанесло бы вред реализации текущей продукции. Те единицы, изобретения которых становились невероятно успешными и прибыльными, были всецело за такой подход.

Находились, конечно, и такие создатели, как Рентген, Солк и Флеминг, которые отказывались патентовать свои изобретения, делая их достоянием человечества, но это были исключения из общего правила гонки за наживой.

В современном мире нет цели наживаться на патенте. Это в первую очередь привело к более рациональному использованию ресурсов планеты. В тупик научные изыскания могут зайти и сегодня, это неотъемлемая часть научно-исследовательского процесса, но лучше иногда ошибаться в направлении исследования, чем по нескольку раз изобретать одно и то же.

Работа в научной среде востребована, как никогда, а особенно в космической отрасли, поэтому решение вопроса астероида точно будет найдено. Мои коллеги не раз доказывали, что решить можно вопросы любой сложности, если прикладывать усилия, иметь достойное финансирование, и не думать, что же завтра кушать