я узнал, сегодня мы можем очень точно рассчитать последствия удара и дальнейшее изменение орбиты, поскольку системы дистанционного определения состава небесных тел работают довольно давно, а образцов астероидов получено уже много. Также квантовые суперкомпьютеры довольно быстро рассчитывают изменение траектории. Масса такого астероида будет около пятидесяти миллионов тонн, скорость порядка тридцати километров в секунду. Удар такого камня будет иметь колоссальную кинетическую энергию, и если не уничтожит «Бандита», то точно изменит его траекторию кардинально.

– «Бандит»? – удивлённо спросил коллега.

– Да, так я назвал летящий к нам астероид, – ответил я. – Не знаю, сколько точно нужно будет корректирующих орбиту столкновений с зондами, но уверен, это возможно.

– Но ведь это больше похоже на фантастику, – довольно нервно сказал пожилой инженер Синицын. Планёрка шла уже три часа, люди устали.

– Мы сейчас рассматриваем любые варианты, ещё раз напоминаю, наши предложения будут проверяться специальной комиссией. А предложение Дмитрия уже предварительно одобрили некоторые члены этой комиссии. Я направил им план ещё шесть дней назад, – сказал Аркаша. – Не нужно паники, товарищи.

– Так если решение Димы уже одобрено, зачем мы здесь? – спросил молодой программист.

– Потому что любой из нас может, как минимум, дать дельный совет, даже если его план и не будет одобрен, – ответил Аркаша. – Все присутствующие здесь уже проявили инициативу, значит, вам не безразлична судьба людей, и вы готовы действовать. К тому же, некоторые решения также достойны рассмотрения.

– Например? Аркадий Васильевич, не томи, ты же голова, какой план тебе ещё нравится? – снова спросил Синицын.

– Мне нравится план убежищ. Только не в качестве переселения туда всех людей, а в качестве создания архивов, – сказал Аркадий.

– Для кого? – удивленно спросило несколько человек. – Если мы не отведём астероид, эти архивы некому будет изучать.

– Для других форм жизни, – спокойно ответил Аркаша.

– Веришь в зелёных человечков, Василич? – улыбаясь, сказал начальник технического отдела.

– Конечно. И никогда этого не скрывал. Я уверен, что как только будет открыт двигатель, позволяющий нам путешествовать между звёздами за короткое время, с нами выйдут на связь, – ответил Аркаша и тоже улыбнулся. – Поэтому мне ещё нравится предложения отправки сигнала о помощи в космос.

– Что-то тебя понесло, Аркаша, – сказал Синицын, не скрывая своего скептицизма.

– Мы для этого здесь и собрались – рассмотреть любые варианты, даже самые фантастические. Поэтому прошу всех уважать друг друга, – довольно громко сказал директор НИИ Курбанов Николай Николаевич, награждая пожилого инженера грозным взглядом. – Михалыч, лучше предложи что-нибудь сам.

– Я предложил парус, – сказал Синицын.

– И твоё предложение также уйдёт в комиссию, – сказал Курбанов, закрывая дискуссию. – Итак, подытожим. Все предложения будут направлены в комиссию. Глупых или нереальных я тут не вижу, чему я не удивлён и очень рад. Вы молодцы, отлично поработали на этой неделе. Поэтому предлагаю голосовать: кто «за» направление всех предложений в комиссию?

Все подняли руки.

– Отлично, а теперь все присутствующие идут по домам. И ближайшие три дня чтобы на рабочем месте никого из вас не видел. Это приказ. Свободны, – командным тоном сказал Курбанов и направился к выходу.

Я вернулся к себе в кабинет за курткой и направился домой. Мы запланировали слетать в Шерегеш с Сергеичем и Аркашей, и полностью отдаться горнолыжному спуску.

– Нужно очистить голову, – сказал я себе, набирая номер Сергеича.

***

Через неделю, возвращаясь с обеда, я размышлял о предстоящей поездке в Тунис. Отпуск пришлось перенести, а у Влада и вовсе не получилось поехать, но я решил, что отказываться от него нет смысла, отдыхать тоже нужно. Поездка в Шерегеш прошла великолепно, и я понял, что очень хочу отдохнуть полноценно.

У кабинета меня ждала неожиданная встреча. Это был Наталья Владимировна Клочкова. Я не видел её больше десяти лет. Она была преподавателем по электротехнике в вузе, а ещё идейной коммунисткой. Как она сама не раз утверждала:

– Если бы не Алпан, я сама бы перевернула этот мир и поставила на коммунистические рельсы, – выразительно сообщала она студентам.

Из-за такой эксцентричности его считали, как минимум странной. Но она была просто сногсшибательной красоткой. В свои тридцать пять лет она давала фору двадцатилетним студенткам. По ней сохла вся мужская часть университета. Некоторых даже не останавливала разница в возрасте, и студенты пытались приударить за ней. Наталья Владимировна отшивала всех – как студентов, так и преподавателей.

– Вы бы лучше учёбой занимались, а не этими глупостями, – отвечала она горе-почитателям. – Да на одногруппниц смотрели, а не на преподавателей.

И сейчас, когда ей уже сорок пять, её красота нисколько не померкла.

– Как ей это удаётся? И вообще, что за год такое, событие за событием, – искренне удивился я, а вслух произнёс. – Добрый день, Наталья Владимировна.

– Привет, Дима. Давай сразу перейдём на «ты», нам теперь вместе трудиться. Поэтому просто – Наташа, – сказала Наталья и протянула руку.

– Хорошо, – ответил я, пожимая красивую, но на удивление сильную руку Натальи. – А как же преподавание?

– Подождёт. Астероид сейчас важнее, к сожалению, – грустно сказала Наталья. – Я попросилась к вам в НИИ, хочу участвовать более ощутимо в решении проблемы астероида. Вот меня и перевели.

– Но мы тут не занимается астероидом, – удивлённо сказал я.

– Это пока. Сейчас комиссия всё просчитает, и все будут заниматься астероидом, прямо или косвенно, – сказала Наташа. – И многие захотят перевестись на какое-нибудь производство. Вот я и подсуетилась сразу. Я, кстати, не знала, что ты тут работаешь, но приятно удивлена. Увидела табличку на двери и решила подождать. Мне сказали, что ты на обеде. Мой лучший студент