забилось, параллельно этому почувствовал, как «нечто» покинуло меня, почти незаметно, только легкое прикосновение к правому плечу подобно дружескому прощанию и благословлению. Я ускорил шал, и потом побежал, ноги сами несли меня вперед. Выход стремительно приближался. Наконец радостный оказался на небольшой площадке, за моей спиной был проход, а передо мной, точнее подо мной, ведь я оказался почти наверху огромного каньона, раскинулся очаровательный пейзаж. Внизу серебрилась река, а по ее берегам росли крупные деревья с большой кроной, между ней и мной простирался огромный луг, разноцветный, пестрый от многообразия форм жизни. Что в одну, что в другую сторону открывались грандиозные просторы, а вверху голубое небо, казалось, что до него можно дотронуться рукой и узнать какое оно. Невероятные чувства бескрайности и в тоже время детский восторг заполнили меня до краев. Я созерцал окрестности, и каждая деталь, каждая мелочь находили отклик в моей душе. Солнце стояло высоко и светило ярко, отчего весь раскинувшийся простор был залит светом, был заполнен им, он пронизывал все, здесь отсутствовала какая-либо пустота, все дышало силой и вечностью. Меня не будет, а это все останется и продолжит существовать, становиться еще краше. Долго я любовался природой, ее изменениями, связанными с движением светила по небесному своду, пока оно не скрылось совсем за горизонтом.

Я словно очнулся, надо было как-то покидать это маленькое плато, на котором стоял. Огляделся и заметил сбоку справа от входа нечто вроде лестницы наверх, крутой, порожки были маленькие и заросшие, видно нога человека давно не ступала по ним. Начал карабкаться вверх, руками цепляясь за уступы, чтобы не скатиться, несколько раз срывался, благо такой альпинизм оказался коротким, а то мои силы быстро истощились. Возникло понимание, что, находясь в лабиринте, на меня не так сильно действовали законы гравитации, а здесь, сейчас, когда поднимался наверх, они в полной мере дали о себе знать, и это было естественно. Кроме того, и глаза мои, я обратил внимание, нисколько не заметили резкого перехода от темноты к свету, как это обычно бывает с болезненным эффектом.

И вот, когда я с трудом выбрался из каньона, то упал без сил и тяжело дышал. Постепенно мне становилось легче, наверно, процесс акклиматизации подходил к концу. Я сел, немного побыв в этом положении, и поднялся на ноги, чтобы осмотреться. И каково же было мое удивление и радость, увидев вдалеке человека и признав в нем Андрея! Я окликнул его и сначала пошел, а потом побежал к нему, он бежал навстречу. Мы обнялись, как будто давно не виделись, я разглядывал его как вернувшегося из дальнего путешествия, также поступал и Андрей. На его лице сияла улыбка, а глаза искрились.

– Приветствую тебя, граф Антон Кристо из подземелья! Время, проведенное там, нисколько не отразилось на цвете твоего лица, ты по-прежнему розовощек! – начал шутить надо мной по обыкновению Андрей.

– Может, это от того, что я не пробыл там так долго.

– У тебя оказались не такие сильные внутренние враги, чтобы заточить туда навек!

– Ты хочешь сказать, что я мог там остаться насовсем? – настороженно спросил я.

– Очень легко, мой друг Кристо! И тогда пришлось бы тебя спасать! – спокойно ответил Андрей.

– Подожди-подожди, выходит, ты знал обо всем?

– Я знал, что тебе надо было через это пройти, а уж как ты сможешь это сделать, мне было неведомо.

Я усиленно стал думать о словах друга, у меня набралось много вопросов, которые хотел задать Андрею.

– Но, прежде всего, граф, нам надо поесть, подкрепиться, все вопросы потом – и указав в область моего желудка, продолжил – он сейчас подтвердит.

И, действительно, там раздалось предательское бульканье.

– Вот видишь, Антон, ты совсем о нем не заботишься, и он вынужден сам напоминать о себе! Не хорошо это! – укоризненно с юмором произнес свою речь Андрей.

С его последними словами я ощутил спазм пустого желудка и осознал насколько голоден.

– Прошу, граф Антон, наш столик вон там – и взяв меня под руку, отвел несколько в сторону, где я увидел разложенный на скатерти шикарный ужин, что-то жаренное, похожее на курицу, но меньших размеров, фрукты, овощи.

– Но как ты… – хотел было я спросить, но Андрей хитро подмигнул.

– Без лишних вопросов, вот это уже магия! Настоящая магия! А сейчас есть, я голоден, ты же – заметив мое удивление и недоразумение от накрытого на «столе», – если хочешь, можешь с ужином не торопиться, но это будет совсем уж бесчувственно по отношению к своему органу – и засмеялся.

Я быстро сел и принялся за еду. Какое же это было блаженство!

– Граф, я смотрю, тебя совсем там не кормили! – и Андрей залился смехом, глядя как я с жадностью все отправляю себе в рот. Сам же он ел немного.

– Вкусно! – с набитым ртом восторженно констатировал я.

После того, как было съедено почти все, что лежало перед нами на скатерти, я от всей души поблагодарил своего друга, чинно вставшего и сделавшего поклон, как артист в зрительный зал, аплодирующему за прекрасную игру.

– Вы бесподобны, маэстро! – смеясь и пребывая в отличном расположении духа, ответил я на театральный жест друга.

– Теперь, Антон, поговорим о том, что было с тобой там – уже серьезным тоном предложил Андрей, сделав паузу, пока я не переключился на соответствующий для разговора лад.

– Да, у меня накопилось к тебе много вопросов.

Я рассказал все как можно подробнее о происходящем со мной в лабиринте. Андрей внимательно слушал, почти не перебивая, только несколько раз уточняя для себя некоторые моменты. После того, как я закончил, он некоторое время посидел молча, раздумывая.

– Там, где мы были – начал неспеша говорить мой друг, с трудом подбирая слова, чтобы точнее выразить свою мысль – с тобой произошла крупная перемена. Это место своего рода батискаф, с помощью которого человек погружается в глубины собственного сознания для его исследования. Вспомогательное приспособление, если не получается это сделать самостоятельно. И чем глубже погружаешься в себя, то тем больше понимаешь взаимосвязь всех людей, они представляют собой нечто целое, хотя живут как личности и зачастую не осознают общности, родства друг с другом. В этом организме человек как отдельная клеточка, и если он вредит себе подобному, то вредит целому и, наоборот, если помогает, то улучшает целое, особенно, касается это творчества. Другими словами, познавая других людей, ты познавал себя, или иначе, исследуя себя, узнавал людей. Понятно?

– В общих чертах.

– Этого уже достаточно, остальное понимание придет позже – и неожиданно – ты посмотри