Сейчас его трудно было узнать. За несколько дней у негопоявилась небольшая седая бородка, усы. Теперь он носил очки, совершенноизменившие его глаза. И если бы его остановили, чтобы проверить паспорт, толюбой постовой мог убедиться, что перед ним Эрнст Макулов, приехавший изСаранска преподаватель истории, которому уже за шестьдесят. Один из паспортов,выданных еще Дзевоньским, был изменен. Вместо пятерки в самом начале его номерастояла шестерка, а вместо двойки в середине — восьмерка. Одним словом, теперьэто был документ с другим номером и на другое имя. Гейтлер безупречно говорилпо-русски, и ни один проверяющий не смог бы догадаться, что перед нимчистокровный немец.

Дойдя до места, где раньше возвышался отель «Интурист»,Гейтлер остановился. Сейчас здесь возводили новое здание. Он спустился вподземный переход и прошел к отреставрированному манежу. Тут под землей теперьбыл целый торговый комплекс. Гейтлер вошел в небольшое кафе и заказал себечашечку кофе. Он видел, что посты сотрудников милиции находятся на каждомэтаже. Заметил среди посетителей подземной галереи и одетых в штатское мужчин,которые внимательно осматривали прохожих. А судя по тому, как они особо выделялимужчин возраста Гейтлера, нетрудно было догадаться, кого они стараются выявить.Он выпил кофе и пошел обратно к отелю «Националь», где всегда можно былопоймать свободное такси. Остановив автомобиль, попросил отвезти его на проспектМира. Водитель, молодой человек лет двадцати пяти, весело кивнул в знаксогласия. Гейтлер подумал, что в молодости веселый оптимизм — это норма, тогдакак характерной чертой людей его возраста становится скептицизм. Или цинизм.Это уже зависит от опыта прожитой жизни.

Безусловно, самым большим циником из виденных им в жизни былДзевоньский. Этот поляк не верил ни в Бога, ни в дьявола, не доверял ниГейтлеру, ни своим людям, и вообще никому на свете. И так глупо подставился,самоуверенно решив, что русская контрразведка не сможет его вычислить. Вспомниво провале Дзевоньского, Гейтлер помрачнел. Он тогда сразу понял, что дванепредвиденных случая, произошедших один за другим, не могут быть случайнымсовпадением. В такие совпадения опытный профессионал просто не имеет прававерить. Поэтому Гейтлер так быстро и покинул ту дачу. А Дзевоньский былубежден, что его не найдут. Но может, где-то ошибся он сам? Каким образомспецслужбы смогли вычислить Дзевоньского? Ведь их план разрабатывал не он, аГейтлер. И про похищенного журналиста не знал никто, кроме них. Хотя нет, зналэтот кретин Карл Гельван. И однажды сильно подставился, когда его сотрудницачуть не догадалась обо всем. Эту девицу пришлось убрать, а Гельван получилхороший урок. Но даже если считать, что тогда они допустили очевидный промах,каким образом русская контрразведка смогла установить место нахожденияДзевоньского? Навели его контакты с Курыловичем? Возможно. Среди журналистовмогли быть, и наверняка были, сотрудники КГБ. Или ФСБ, как сейчас называют ихконтрразведку. Да, это возможно.

Как еще? Первая версия провала — через Гельвана. За егофирмой могли следить после исчезновения их сотрудницы, а в связи с этимобратить внимание на частые командировки Гельвана на юг и его поездки на ихдачу. Тогда ясно, почему они так быстро вычислили Дзевоньского. Вторая версияпровала — через Ежи Курыловича, болтливого польского журналиста, связанного сомногими московскими коллегами. Разве не любопытная ситуация — иностранецзаказывает статьи? Но работники спецслужбы, конечно, ошиблись. Им следовало бывыходить на связь с Холмским через местного журналиста. Так было бы и проще, инадежнее. Что могло быть еще? Третья версия провала — люди Дзевоньского, частоприлетающие в Москву и подолгу в ней гостящие. Между тем Россия продолжаетвойну на юге, в столице приняты повышенные меры безопасности. Раньше каждогоиностранца брали на особый контроль. Времена, разумеется, изменились, носпецслужбы вполне могли начать выборочную проверку. И наконец, четвертая версияпровала — утечка информации на первоначальном этапе: где-то в Бельгии, Англииили во Франции. От самих заказчиков или от связных, через которых они выходилина контакты с Дзевоньским. Гейтлер подумал, что версий набирается многовато.Все действия надо было анализировать ежедневно. Они допустили просчет, закоторый Дзевоньский теперь расплачивается свободой, а может быть, и жизнью.

Гейтлер показал водителю, где остановиться, расплатился ивылез из машины. Затем, проводив долгим взглядом отъехавший автомобиль, достализ кармана один из тех сотовых аппаратов, которые были куплены им еще месяцназад, набрал знакомый номер и долго ждал, когда ему ответят. Наконец в трубкепрозвучало:

— Говорите.

— Переведите деньги в известный вам банк в Малайзии, —негромко попросил Гейтлер. — Всю оставшуюся сумму.

— Вы можете гарантировать?

— Да, постараюсь.

— Время?

— Пока не знаю. Следующая связь через неделю плюс один час.До свидания.

Он отключился, достал сим-карту, выбросил аппарат в мусорныйящик. Сделав это, пошел дальше по улице и метров через триста выбросил исим-карту. Гейтлер подумал, что раньше было гораздо сложнее выходить на связь,особенно из Москвы. А сейчас можно купить самый дешевый мобильник и простонабрать номер телефона в любой точке земного шара. Потрясающий техническийпрогресс! Ведь сколько тысяч агентов погорели именно на связи, когда не имеливозможности передать нужные сообщения. Все шпионские истории строились на том,как резидент пытался переправить свои сведения за рубеж, придумывая различныехитроумные ходы, и как раз на этом попадался. От Штирлица до Джеймса Бонда вдействительности разведчиков самым важным было наличие связи. Гейтлер прошелеще метров триста, оглянулся и посмотрел по сторонам. После чего наконец поднялруку, чтобы остановить следующую машину. До дома он всегда добирался спересадками и останавливал даже случайные автомобили за два квартала от него.

Утром этого дня они вылетели из Шереметьево-2 тристасемнадцатым рейсом «Аэрофлота». Дронго настоял, чтобы им купили билетыбизнес-класса за его счет, в креслах эконом-класса ему неудобно было сидеть,некуда было деть ноги, а на время долгого перелета над океаном хотелосьустроиться более удобно. Сначала им приобрели билеты эконом-класса, а затемобменяли их на билеты бизнес-класса с доплатой, сделанной Дронго — у комиссиине было средств отправлять своих представителей с таким комфортом.

Нащекиной проставили американскую визу в течение одного дня.Когда дело касается борьбы с террористами, американцы проявляют пониманиеситуации. Прямого рейса «Аэрофлота» в Чикаго не было, пришлось лететь спересадкой в Нью-Йорке. Из Москвы они вылетели в десять часов пятьдесят минутутра, чтобы прибыть в Нью-Йорк в час дня по местному времени.

Когда они устроились в креслах, Дронго вытащил из своейсумки флакон французских духов и протянул Нащекиной. Она удивленно посмотрелана него.