Обедаю вместе с детьми и Джуди.

Укладываю Брэндона, помогаю брату с сестрой принять ванну и надеть пижамы.

Читаю детям на ночь книжку. (Иногда читает Джуди.)

Кормлю Брэндона из бутылочки, укладываю его спать.

Готовлю еще две бутылочки на ночь, ставлю их на лед и отношу в свою комнату. Приношу в комнату прибор слежения за младенцем.

Если Брэндон заплачет, тащусь к нему по коридору, где, слава Богу, нет красного луча от датчиков сигнализации. Баюкаю ребенка, пока греется бутылочка. Едва он высасывает последнюю каплю, вынимаю бутылочку и тут же сую ему в рот пустышку.

Повторяю весь ритуал с бутылками пару часов спустя.

Наступает утро. Все повторяется сначала.

А я и не знала, что вставать среди ночи к ребенку — часть моих обязанностей. Мне следовало спросить об этом раньше, а не задавать идиотские вопросы про шлепки! Нам не объясняли, как справляться с хроническим недосыпанием, — наверняка я бы воспользовалась некоторыми советами, как обходиться менее чем шестью часами сна…

Вероятно, на эту пустую писанину я тратила драгоценное время, когда можно было поспать.

Прошло немного времени, и мне стало чуть легче — благодаря Кармен, Делме и остальным. Мне разъяснили неписаные правила этого дома и подсказали, над какими промахами лучше посмеяться, а какие могут стать поводом для тревоги. Все видели, какой на мне лежит груз заботы, и сочувствовали. Когда из-за истерик Аманды я теряла самообладание, меня старались успокоить, что так было всегда. Если я впадала в депрессию из-за Джуди и ее бесконечных придирок — «Что это за машина припаркована перед нашим домом?», «Почему нет зеленого салата в холодильнике?» — меня успокаивали и тут, объясняя, что, каков бы ни был ответ («Я сегодня езжу на машине своего брата», «Салат в контейнере для овощей»), все равно он ее не устроит, и с этим ничего не поделаешь, к этому надо просто привыкнуть. Я была всем признательна за доброту, они мне — за мою сердечность. Я относилась к ним как к равным, и это их подкупало, из чего я заключила, что предыдущая няня ставила себя над остальной прислугой. Для меня — мы были друзьями.

Атмосфера в доме становилась гораздо менее напряженной, когда Джуди увозила детей в школу и возвращалась к вечеру. Тягостное чувство, что за тобой постоянно следят, на некоторое время исчезало, и мы позволяли себе некоторые вольности — не ходить же на цыпочках!

На смену дням полетели недели. Стало проще. Однако череда моих забот не кончалась, и я жила на грани стресса: не справляюсь, не справляюсь!

Приятельницы — тоже няньки, которых я встречала в парке, гуляя с Брэндоном, болтали всякое. Одна оказалась втянута в ожесточенные схватки при установлении опеки — каждый из враждующих родителей пытался склонить прислугу на свою сторону, чтобы та дала соответствующие показания в суде, хотя на деле ни отец семейства, ни мать особой добропорядочностью не отличались. Правда, я отмахивалась от подобных историй, считая их вопиющими. И переживать по другим поводам — например, из-за отсутствия чувства удовлетворенности и собственной нужности — тоже не приходило мне в голову.

Да и времени, чтобы обо всем этом думать, у меня не было. Брэндон требовал постоянного внимания, как все младенцы, и я то кормила его, то вытирала отрыжку, то меняла памперсы. Я не имела ничего против этого. Мне нравилось с ним возиться. Он был еще такой маленький, что я целыми днями таскала его на руках по всему дому. Джуди же с большим удовольствием занималась со старшими детьми, и они к ней тянулись. Брэндона она в их компанию не брала, мотивируя это лишними хлопотами: прогулочная коляска, бутылочки и прочее — чересчур утомительно. Она ездила с детьми в «Диснейленд». Действительно здорово, хоть это и бывало не каждый день.

Мне же оставалась рутина. Хоть с тем же Брэндоном! Как многие другие обеспеченные семьи в Голливуде, Овитцы наняли сиделку в первые несколько недель его жизни. Она кормила его, меняла пеленки, баюкала… Теперь ее место заняла я — была ему почти матерью.

Я много с ним гуляла в Брентвудском парке. И многое видела. Здесь было прекрасно. И вокруг было много прекрасных домов. Эти дома наследовались, и богатство их хозяев приумножалось — это было заметно. По большей части эти усадьбы — часто за неприступными оградами — были расположены вдалеке от дороги. Вход в усадьбу охранялся — надежные ворота и система интеркома были почти в каждом доме. Кое-где шло строительство. Тут покупали дома «под снос»: особняки, стоившие миллионы долларов, ровняли с землей и на их месте возводили дворцы чуть не во весь земельный участок. Бесчисленные потоки строительной техники пересекали город, нарушая стройные ряды «тараканьих карет» — так здесь называли фургоны, развозившие горячую еду и напитки, — их было множество в каждом квартале, и привлекали они главным образом латиноамериканскую прислугу. Как-то я обнаружила, что совсем неподалеку — в Северном Рокингеме — находится имение скандально известного актера О. Джей Симпсона.

Я получала огромное удовольствие, тайно наблюдая за жизнью богатых и знаменитых.

Но случалось не только наблюдать. Джей Мэлони — из окружения Майкла — предложил мне однажды свои билеты на игру «Лейкерс»[37] — в свою очередь, он получил их от Майкла, но не мог ими воспользоваться. Мне? Два билета? Я набралась смелости и спросила у Майкла, могу ли пойти на матч. «Конечно. И почему бы тебе не взять с собой приятеля?»

Я ликовала. Наконец-то! Наконец я увижу город! Да и на играх НБА бывать мне не приходилось. Поскольку в радиусе тысячи миль друзей у меня не было, я спросила у Майкла, можно ли взять с собой Делму. Майкл удивленно взглянул на меня, но согласился, протянув пропуск на VIP-парковку.

Исполненные восторга, мы с Делмой отправились навстречу нашему счастью в ее стареньком автомобиле. Едва мы прибыли к месту действия, появился служащий парковки, чтобы отогнать наш «драндулет» на стоянку. Я не знала, как себя вести. Что здесь принято? Нужно ли давать чаевые? Сколько? Сейчас или позднее? Моим последним опытом посещения зрелищных мероприятий был концерт Оззи Осборна в Портленде. Моя подруга Эми и я приткнули тогда наш «Норт-40»[38] между парковочной площадкой и цирком — нам не хватало денег на парковку у стадиона. На спортивных же мероприятиях я была впервые.

Делма, посмеиваясь, тут же принялась разыгрывать из себя «важную особу». О, я нашла друга! Решив, что с парковочным протоколом разберусь как-нибудь позже, я великодушно одарила парня огромными чаевыми в два доллара!

Дальше — больше. Наши места оказались сразу за скамьей гостей — игроки «Сиэтл супер соникс» потели на своей лавке перед самым моим носом. Меня ничуть не волновало, что я не знаю никого из команды. Делма тотчас же обнаружила телевизионные камеры и весь остаток вечера провертелась, выясняя, на кого в данный момент нацелены объективы. На Джека Николсона, как обычно. Мы сидели всего в десяти креслах от него! Одним глазом я косилась в камеру. Каждый раз, когда она отъезжала назад, чтобы взять общий план, я представляла, какой фурор произведу в Коттедж-Грув…