Но, как оказалось, я рано радовалась, что меня оставили в покое.

Вернувшаяся из дворца через несколько часов бабушка срочно затребовала меня к себе.

— Что-то случилось, ваша светлость? Признаться, я уже собиралась отправляться спать.

Герцогиня схватилась за голову:

— О каком сне ты говоришь, Маргарита? Сейчас приедет модистка, и ты будешь мерить платье, в котором поедешь во дворец.

— Я? Во дворец?

— Да! — торжественно подтвердила бабушка. — Когда королева узнала, что я прибыла в столицу не с одной, а с двумя внучками, то она посчитала неправильным, что на балу будет присутствовать только Анабель. Не правда ли, ее величество очень добра?

Я даже не знала, что ответить. За меня это сделала сестра.

— Но, ваша светлость, Марго не готова к балу! Она плохо танцует и путается в дворцовом этикете. Любая оплошность с ее стороны отразится на моих отношениях с его высочеством. Дворцовые интриганы тут же воспользуются этим, чтобы скомпрометировать нас перед королевской семьей.

Но когда бабушка принимала решение, поколебать его не могли никакие возражения.

— Не беспокойся, дорогая, — она потрепала Ану по щеке, — на балу всё внимание будет направлено только на тех девушек, которых будут представлять его высочеству. А мы с Маргаритой просто постоим в сторонке и понаблюдаем за твоим триумфом. И танцевать твоя сестра будет только те танцы, которые знает хорошо. Всё остальное время я буду удерживать ее подле себя.

— Да я вообще не собираюсь танцевать! — разозлилась я. — И на бал я тоже не собираюсь!

Но бабушка осадила меня взглядом.

— Маргарита, не дерзи! Приглашение на бал было получено лично от королевы, и ты не можешь его отклонить. Если ты не захочешь танцевать, то сможешь выйти на балкон, когда заиграет музыка. Или прогуляться по саду.

Да, точно! Там такой красивый сад!

Ана хихикнула. Она решительно не понимала, как кто-то в здравом уме может отказаться от танцев.

Из всех сшитых для меня еще в нашем замке платьев было выбрано самое подходящее для появления во дворце, и именно его портниха стала дополнительно украшать жемчугом и кружевами.

Когда я подошла к зеркалу с прической и в новом наряде, то не смогла не улыбнуться. Как ни странно, мой новый облик мне понравился. И не только мне.

— Ты так похожа на свою мать, Марго! — отец торопливо отвернулся, но я заметила, как заблестели его глаза.

— Она была красивой, да? — тихо спросила я.

— Очень красивой, — голос отца дрогнул. — Я всегда жалел, что у меня не осталось ее портрета. А теперь я понял, ее портрет — это ты.

Мы долго стояли рядом. Я прижималась к его плечу до тех пор, пока в комнату не вошла бабушка.

Она строго осмотрела меня со всех сторон и удовлетворенно кивнула:

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, что должна так выглядеть всегда? Ты — дочь герцога, не забывай об этом.

И даже Анабель признала, что в таком виде я, пожалуй, могу появиться во дворце.

Сама она, конечно, выглядела гораздо роскошнее. Бриллианты сверкали в пламени свечей, и казалось, что Ана вся окутана магией. И она, стоя перед зеркалом, тоже любовалась их блеском.

— А ты знаешь, Марго, о древней традиции Ангулемов?

— Еще более древней, чем гибель принцесс? — хмыкнула я.

Сестра обиделась:

— Марго, я говорю серьезно! Жена наследного принца после первой брачной ночи может попросить его величество о чём угодно. Он исполнит любое ее желание.

— Так уж и любое? — засомневалась я.

Но бабушка подтвердила:

— Такая традиция на самом деле есть. Принцесса может обратиться к королю с любой просьбой. Есть только одно исключение. Она не может потребовать, чтобы король отрекся от власти.

— Если я выйду замуж за его высочество, — Ана мечтательно улыбнулась, — я уже знаю, о чём я попрошу короля. Я попрошу его подарить мне «Звезду Ангулемов»! Это самый крупный бриллиант в мире. Он хранится в королевской сокровищнице. Специально под него лучшие ювелиры Асландии сделают колье.

— Бриллиант? — удивилась я. Признаться, я ожидала от сестры чего-то более грандиозного. — Разве тебе недостаточно собственных драгоценностей?

— Ты не понимаешь, о чём говоришь, Марго! — Анабель села рядом со мной и принялась объяснять. — Такой драгоценный камень говорит о статусе владельца. Где бы я ни появилась в этом колье, я буду вызывать восхищение.

Я снова хмыкнула, сестра обиделась еще больше и потребовала:

— Тогда скажи, чего бы ты пожелала сама!

— Я попросила бы его величество устроить приют для бедных детей, у которых нет дома. Сегодня, когда мы с папенькой ездили по городу, я видела, сколько голодных, одетых в лохмотья людей просят милостыню на площадях.

Но Ана замахала руками:

— Марго, перестань! Всем помочь нельзя. Просто скажи, что бы ты попросила именно для себя!

Я задумалась:

— Может быть, замок в красивом месте? Где-нибудь высоко в горах, куда я могла бы уезжать из столицы хоть ненадолго. Неужели, ты думаешь, тебе не будет надоедать вся эта дворцовая суета? Интриги, лесть и куча обязанностей.

— Ну, уж нет! — без тени сомнения заявила Ана. — Если я стану принцессой, то буду наслаждаться даже интригами!

Отец не поехал с нами на бал. Он не любил подобных развлечений. Проводив меня до кареты, он тихонько шепнул мне на ухо:

— Просто повеселись там, дорогая!

Я кивнула в ответ с самым серьезным видом.

Всю дорогу до дворца Ана изводила нас своими страхами.

— А если, разговаривая с его высочеством, я скажу что-нибудь невпопад? А если я перепутаю фигуру, когда буду танцевать с ним? Он сочтет меня провинциальной дурочкой и более уже не пригласит.

Бабушка, наконец, не выдержала:

— Не волнуйся, Анабель, тебе всего лишь нужно делать то, что ты прекрасно умеешь. Никто не усомнится в твоем воспитании.

На центральной аллее дворцового парка уже выстроилась вереница карет, и мы долго дожидались, пока сумеем подъехать ко крыльцу.

— Это просто безобразие! — возмутилась Натали. — Кареты девушек, ради которых затевался этот бал, должны были пропустить без очереди.

Но ее плохое настроение испарилось, стоило нам ступить на дорожку, устилающую ступеньки крыльца.

Дворец показался мне еще более роскошным, чем в прошлый раз. Наверно, к балу его украсили по-особому. Я видела, как хотелось Ане рассмотреть это великолепие во всех деталях. Но она держалась отменно и смотрела только прямо перед собой.