– Но…

– Подожди, Холли. Я кое-что видела, чего не могла видеть ты, так как была без сознания. Знаешь, что случилось, когда мы с тобой грохнулись?

– Ну ясно – нет.

– Джефф прилетел, как карающий ангел, через долю секунды после нас. Еще не успев приземлиться, он стал сдирать с себя крылья, чтобы освободить руки. На меня он и не взглянул. Просто перешагнул. Потом взял тебя на руки и стал качать, рыдая как ребенок.

– Это… правда?

– Правда.

Может, я действительно немного нравилась глупому верзиле.

– Так что, понимаешь, Холли, – продолжала Ариэль. – Даже если ты к нему равнодушна, все равно надо быть с ним мягкой и внимательной. Ведь он любит тебя, и ты можешь легко сделать ему больно.

Я постаралась собраться с мыслями. Любовные истории… это как раз то, чего следует избегать деловой женщине… но если Джефф и вправду питает ко мне такие чувства, предам ли я свои идеалы, если выйду за него замуж, лишь для того, чтобы сделать его счастливым? Чтобы сохранить фирму? В конечном счете разве не это главное?

Но если я так поступлю, то «Джоунс и Хардести» уже не будет, ее сменит «Хардести и Хардести».

Ариэль не умолкала:

– Может, ты его еще полюбишь. Такое бывает, детка. И если так случится, ты будешь жалеть, что бросила его. И уж какая-нибудь другая девица постарается его не упустить, ведь он такой славный парень.

– Но… – Я замолчала, так как раздались шаги Джеффа, я их всегда узнаю.

Он остановился в дверях и посмотрел на нас, сдвинув брови:

– Привет, Ариэль.

– Привет, Джефф.

– Привет, Покалеченная. – Он оглядел меня с ног до головы. – Боже, на кого ты похожа.

– Ты тоже выглядишь не лучшим образом. Я слышала, у тебя плоскостопие?

– Хроническое. Как ты ухитряешься чистить зубы с этими штуками на руках?

– А я и не чищу.

Ариэль соскользнула с кровати и сказала, балансируя на одной ноге:

– Должна бежать. Пока, ребята.

– Пока, Ариэль.

– До свидания, Ариэль. И… спасибо.

Джефф закрыл за ней дверь и сказал несколько грубовато:

– Не двигайся.

Потом обнял меня и поцеловал.

Ведь я не могла его остановить, правда? Со сломанными руками. К тому же это совпадало с интересами фирмы. Я совершенно обалдела, потому что Джефф никогда меня раньше не целовал, разве что в дни рождения, а они не в счет. Я попыталась ответить на поцелуй, чтобы показать, что я все оценила.

Не знаю, чем они меня перед этим пичкали, но у меня зазвенело в ушах и снова закружилась голова.

– Кроха. – Он склонился надо мной. – Сколько беспокойства ты мне причинила!

– Ты тоже мне недешево достаешься, олух ты низколобый, – сказала я с достоинством.

– Да, пожалуй. – Он с грустью на меня посмотрел. – О чем ты плачешь?

Я и не заметила, что плакала. Тут я вспомнила.

– Ох, Джефф! Я сломала свои прекрасные крылья.

– Достанем новые. Приготовься. Я сейчас повторю.

– Давай.

И он меня поцеловал.

Я полагаю, в названии «Хардести и Хардести» заложено больше ритма, чем в «Джоунс и Хардести».

Оно и в самом деле лучше звучит.

Картины жизни в Луна-Сити, представленные в «Угрозе с Земли», где события разворачиваются вскоре после «Логики империи» и непосредственно перед падением американской цивилизации, является одним из самых привлекательных творений Хайнлайна – именно такие вещи он хотел описывать в своих рассказах для «Post» после Второй мировой войны, – и эта история действительно изначально предназначалась для «Saturday Evening Post».

За окном была весна 1956 года, Хайнлайн время от времени ностальгически (и не совсем объективно) вспоминал ее как свою вершину в качестве писателя палп-фикшн, поскольку 1956 и 1957 годы были коммерческим пиком научной фантастики. «Двойная звезда» только что вышла с продолжениями в «Astounding», правда, после этого Джон Кэмпбелл отверг и «Время для звезд», и «Дверь в Лето», заявив, что кот – персонаж замечательный, но не вписывается в концепцию.

Первый набросок рассказа «Джефф и угроза с Земли» вылился почти в 15 000 слов – слишком много для «Post», поэтому Хайнлайн потратил целый месяц, последовательно сокращая черновик за черновиком, пока наконец не получил последний анорексический вариант из 5000 слов. Имя Джеффа исчезло из названия, так что оно стало более прозрачным намеком на фильмы о космических монстрах, которые были популярны в то время.

Но «Post» ничего покупать не собирался, поэтому Хайнлайн вытащил один из промежуточных черновиков в 7000 слов и заставил своего агента выставить его на продажу. Ему казалось, что эта версия читатется более гладко, хотя Джинни считала, что она тоже слишком сильно порезана. Энтони Бучер, который только что приобрел «Дверь в Лето» (вместе с котом и всем остальным) для «The Magazine of Fantasy and Science Fiction» («F & SF»), прикупил и этот рассказ. Восемь месяцев спустя в одном из писем (они поддерживали дружески-деловую переписку) Хайнлайн упомянул о существовании более длинной версии. «О? – заинтересовался Бучер, хотя он уже заплатил за вариант из 7000 слов. – Давай я на него взгляну».

Черновик после второго сокращения был длиной в 13 500 слов, и это была самая лучшая и самая гладкая редакция, какую только мог сделать Хайнлайн, так что он прислал эту версию. И довольно скоро от «F & SF» пришел дополнительный чек: ведь Бучер купил короткую версию рассказа, а в печать ушел длинный вариант. Этот рассказ появился в августовском номере «F & SF» 1957 года, в то время когда Хайнлайн пропихивал «Гражданина Галактики» сквозь мелочные редакционные придирки. Его отношения со «Scribner’s» стремительно ухудшались.

Когда «Gnome Press» в 1959 году захотело выпустить все его внецикловые рассказы в двух книгах, «Угроза с Земли» стала заглавной историей первого тома, а когда в 1966 году готовился сборник «Past Through Tomorrow», Хайнлайн с удовольствием добавил его в «Историю будущего» – как прощальный взгляд на то, что мы потеряли, когда Пророк захватил власть в Америке.

Пересмотренный вариант (1950); опубликован в конце каждого из трех томов, изданных «Shasta Press»: The Man Who Sold the Moon and Other Stories (1950); The Green Hills of Earth and Other Stories (1951) and Revolt in 2100 (1953).