– Где, черт побери, ты все это время был?

– Отлеживался на дне,– сказал он и прошел к двери ее камеры. Он нашел нужный ключ, задвижка стукнула. Как только Майкл распахнул дверь, Чесна упала в его объятья. Он держал ее, потому что ее трясло; он ощущал, что одежда и сама она были грязные, но, по крайней мере, ее не били. Она издала только одно душераздирающее рыдание, а потом постаралась собраться с силами.

– Все в порядке,– сказал он и поцеловал ее в губы.– Сейчас мы уйдем отсюда.

– Эй, сперва вытащи отсюда меня, негодный! – заорал из своей ка– меры Лазарев.– Черт возьми, мы уже думали, что ты оставил нас сгнить тут!

Волосы его напоминали воронье гнездо, глаза дико светились. Чес– на взяла автомат и следила за коридором, пока Майкл нашел нужный ключ и освободил Лазарева.

Русский появился, благоухая куда более пронзительно, чем аромат роз.

– Боже мой! – сказал он.– Мы не знали, убежал ты или нет! Мы ду– мали, что они, наверное, убили тебя.

– Они стреляли метко.– Он посмотрел на часы. Стрелки подползали к часу ночи.– Какое сегодня число?

– Если бы я знал, черт побери! – ответил Лазарев.

Но Чесна вела счет дней по двухразовой ежедневной кормежке.

– Слишком поздно, Майкл,– сказала она.– Ты отсутствовал ровно пятнадцать дней.

Он уставился на нее неверящим взглядом.

– Сегодня – шестое июня,– продолжила она.– Слишком поздно.

Слишком поздно. Слова тоже умели кусаться.

– День Икс был вчера,– сказала Чесна. Она ощущала себя слегка пьяной и вынуждена была ухватиться за его плечо. Нервы ее дошли уже до предела.– Теперь все кончено.

– Нет! – Он затряс головой, отказываясь верить.– Ты неправа! Я не мог… я не мог исчезнуть на такое долгое время!

– Я не ошибаюсь.– Она взяла его за запястье и посмотрела на ча– сы.– Уже один час и две минуты шестого июня.

– Мы должны разузнать, что происходит. Где-нибудь должно быть радио.

– Есть,– сказал Лазарев.– Оно в том доме, что рядом с цистернами топлива.

Он объяснил Майклу, что его заставили как-то работать вместе с другими рабами-рабочими, чтобы устранить засор в переполнившейся вы– гребной яме около солдатских бараков, отчего так и воняла его одежда. Пока он был по пояс в дерьме, ему удалось разузнать от своих напарни– ков некоторые сведения о фабрике. Например, Гильдебранд жил в своей лаборатории, которая располагалась в центре фабрики, возле трубы. В огромных топливных цистернах был мазут для обогрева зданий в долгие зимние месяцы. Рабы-рабочие содержались в других бараках, неподалеку от солдатских. И, сказал Лазарев, есть у них оружейный арсенал на случай партизанского нападения, но где он находится – он точно не знал.

– Ты сможешь влезть в одежду этого человека? – спросил Майкл Ла– зарева, когда они дошли до убитого охранника.

Лазарев сказал, что постарается. Чесна обыскала тумбочку стола и нашла «Люгер» с патронами. Через некоторое время Лазарев переоделся в немецкую форму, рубашка на его плечах чуть не лопалась, а брюки спол– зали. Он затянул поясной ремень на последнюю дырочку. Только фуражка охранника пришлась ему впору. На Лазареве по-прежнему были те самые сапоги, в которые его обули, когда они улетали из Германии, но теперь к ним присохли куски дерьма.

Они двинулись в сторону того помещения, где было радио. Чесна еще хромала, но могла идти сама. Майкл увидел радиомачту, на которой мигали два фонаря для предупреждения низко летящим самолетам, и повел их по направлению к ней. После пятнадцатиминутного извилистого, с ог– лядкой, продвижения по аллеям они добрались до маленького каменного строения, которое не охранялось. Дверь была заперта. Пинок одного из облепленных дерьмом сапог Лазарева понудил ее поддаться. Майкл нашел выключатель, и там они обнаружили на покрытом прозрачным пластиком столе радио. У Чесны было больше опыта обращения с немецкими радио– приборами, чем у него, поэтому он отступил в сторону. Она включила радио, циферблаты засветились зеленоватым светом, и стала шарить по частотам. Из маленького динамика раздавались трески атмосферных по– мех. Затем послышался слабый голос, говоривший по-немецки про дизель– мотор, нуждавшийся в переналадке – это было с парохода на море. Чесна нашла голос, по-норвежски обсуждавший лов королевской макрели, воз– можно, шифр, передававшийся в Англию. Еще одна радиостанция – и в комнату полилась оркестровая музыка, погребальная панихида.

– Если бы вторжение началось, то о нем должны были говорить на всех волнах,– сказал Майкл.– Что происходит?

Чесна покачала головой и продолжала искать. Она нашла выпуск но– востей из Осло; спокойный немецкий диктор извещал об очередной от– грузке железной руды, которая поплыла морем во славу Рейха, и о том, что перед Правительственным собранием в шесть часов будет начата раз– дача в соответствии с очередью молочных пайков. Погода скорее всего будет по-прежнему неустойчивой, с семидесятипроцентной вероятностью ливневых дождей. Теперь возвратимся к успокаивающей музыке Герхарда Каатховена…

– Ну, так где же вторжение? – поскреб в бороде Лазарев.– Если оно было запланировано на пятое…

– Должно быть, не состоялось,– сказал Майкл. Он посмотрел на Чесну.– Должно быть, его отменили или отложили.

– Нужна чертовски важная причина, чтобы отложить что-нибудь столь глобальное.

– Может быть, и была причина. Кто знает, что могло за это время произойти? Но я не думаю, что вторжение уже произошло. Если бы оно началось утром пятого числа, то сейчас можно было бы слышать об этом по всем частотам.

Чесна понимала, что он прав. В случае вторжения все радиочастоты должны были бы быть забиты последними данными и обменом информацией между различными действующими в тылу противника группами. Вместо все– го этого было еще одно утро с погребальными панихидами и очередями за молоком.

Майклу стало ясно, что им нужно делать.

– Лазарев, ты можешь летать на каком-нибудь из тех истребителей, которые стоят на полосе?

– Я могу летать на всем, что имеет крылья. Хотя предпочел бы «Дорнье-217». Если топливные баки заправлены, у него радиус дейст– вия – тысяча миль, и причем это скоростная сучонка. Куда двинемся?

– Сначала нужно добраться до доктора Гильдебранда. Потом точно узнать, где спрятан Стальной Кулак. Сколько времени нужно, чтобы до– лететь отсюда до Роттердама? Это почти тысяча миль.

Он задумчиво нахмурился.

– Это почти на пределе, даже если баки заправлены по горлышко.– Он раздумывал.– Максимальная скорость у «Дорнье» выше трехсот. Можно уложиться и в два часа беспосадочного полета. В зависимости от вет– ра… я бы сказал, не более пяти часов.

Слишком много здесь всяких неопределенностей, подумал Майкл, но что им еще оставалось делать? Они начали обыскивать дом. В другой комнате, полной шкафов с папками, он нашел карту «Химическое Предпри– ятие Гильдебрандов на Скарпе», прикрепленную кнопками на стене рядом с портретом Адольфа Гитлера. Красным крестиком было отмечено располо– жение радиорубки, а другие здания были помечены надписями: «Цех», «Столовая», «Испытательная камера», «Арсенал», «Барак N1» и так да– лее. Лаборатория экспериментальных разработок была примерно в сотне ярдов от их теперешнего местонахождения, а арсенал – на противополож– ной от летного поля стороне фабрики. Майкл свернул карту и положил ее в запачканный кровью карман для дальнейшего пользования.