— Дракон не домашний зверёк, пусть охотится сам! — попытался вразумить его Этьен, но Дамиан не сразу прислушался к его словам.

— От Тими на удивление много пользы. Я безумно рад, что смог спасти ему жизнь и теперь он мне помогает. У меня будто появились собственные крылья! — с восторгом замечал он.

Этьену нечего было сказать в ответ. Ему, как и прежде, не нравился Тимиэль и его безрассудство. Он искренне не понимал, почему Дамиан готов терпеть драконьи капризы, ради возможности подняться в воздух. К счастью, вскоре они начали летать на охоту в горы, что избавило кухню от угрозы и вовсе оставить дворец без пропитания. Однако юный пройдоха тут же нашёл иной способ, чтобы возместить себе недостаток всеобщего внимания. Тимиэль за несколько дней избавил от всякого рода роскоши королевские покои. Все шкатулки, сундуки, драгоценности и украшения, какие оказались без хозяина или считались собственностью короля, были нагло присвоены алчным драконом и утащены в пещеру, в которую окончательно превратился тронный зал. Впрочем, по части разбазаривания королевской казни у Тими был весьма серьёзный конкурент.

Нэйдж появлялась во дворце каждый вечер, и всегда была встречена каким-то дорогим подарком. Дамиан организовывал для неё и Торика приватный ужин, вот только Этьен на него больше не допускался.

— Я не хочу, чтобы ты крутился возле моей невесты! — категорично заявил друг. — Лучше сходи помочь мастеру Джулиану! В госпитале постоянно не хватает рук!

Этьен едва сдерживался, чтобы не высказать всё Дамиану, но каждый раз его останавливал молящий взгляд Торика. Было в нём что-то до боли знакомое, словно из далёкого прошлого, чему он не мог сопротивляться и в итоге вечно уступал. Злясь на самого себя, он тащился к отцу Дамиана или на кухню, и тщетно пытался понять, когда и почему он потерял всякое влияние на друга, и как ему теперь быть с миссией, возложенной на него Императором?

И вот, в день, когда эльфийский флот вновь вынужден был отступить под натиском драконов, Этьен понял, что его терпение исчерпано. Он вознамерился всерьёз поговорить с Дамианом, но, собираясь уже войти в королевские покои, был остановлен Ториком и отведён в полутёмную нишу неподалёку.

— Завтра, — заговорщическим шёпотом произнёс он. — Нэйдж велела им собраться для важного заседания у маяка, как начнёт светать.

— Но там же постоянно охотится Тими! — Этьен слишком хорошо знал это место, так как сам отправил туда Дамиана и дракона, чтобы они могли в случае чего быстро вернуться в город. В горах порой встречались редкая живность, в случае неудачи всегда можно было поживиться рыбой, что заплывала, прячась от холодного северного течения, в бухту. Дамиан в ожидании дракона частенько торчал на маяке, с которого прекрасно были видны подступы к морю и вся столица.

— Верно, — согласился Торик. — И именно поэтому их и удалось туда заманить. Как ты понимаешь, они готовят свою ловушку для Его Величества! Нэйдж убедила их стать свидетелями того, как они расправятся с королём.

— Какую?

— Они хотят взорвать маяк. Вчера в старый грот линкские контрабандисты доставили им порох.

Этьен чуть не заскрипел зубами. Линкская контрабанда давно и успешно процветала благодаря его предприимчивости, а теперь, поддерживая им сила, обернулась против близких ему людей.

— Вы придумали, что будете делать? — с беспокойством спросил Торик. — Или мне предупредить Его Величество?

— Просто попросите его завтра не слезать со спины обожаемого им Тими, — мрачно ответил Этьен.

— Но если Его Величество не приземлится, лордам придётся отступить… — В голосе Торика звучало сомнение.

— Они не успеют.

* * *

Этьен даже не пытался заснуть. В полночь он покинул дворец и стал осторожно пробираться к горному кряжу, за которым находился скалистый утёс с маяком. Его переполняло волнение, в руке Этьен сжимал берилл с собственным запасом магии. Как и все эльфы, он предпочитал беречь свои основные силы для особых случаев, а не растрачивать бесценный дар по мелочам. Сегодня же Этьен был готов обрушить всю свою мощь на надоевших бунтовщиков. Пробираясь окольными путями, он вскоре заметил, что выбрался в ночь не один. Несколько человек, прячась в тёмные плащи, взбирались по тропе, ведущей к маяку. Они перед собой, запыхаясь и кряхтя, катили стальные бочки, которые спутать с чем-то было невозможно. Порох использовали только на Линке, и Этьен не раз видел, как запасы подобных бочек погружают на торговые корабли, идущие к южным берегам. После удачной попытки Дюлана свести со свету воздушных пиратов, жаждущий опасности сомнительный сброд подался покорять моря. Насколько Этьен помнил, порох в таких бочках не нужно было куда-то пересыпать, достаточно было поджечь небольшой фитиль, торчавший из крышки, и взрыв обеспечен. Время для поджога колебалось от десяти минут до четверти часа, что позволяло убраться от опасного места на безопасное расстояние.

Этьен с интересом наблюдал за работой запыхавшихся слуг, отмечая, что прежде чем купить порох их хозяева не поленились узнать, как наиболее эффективно его использовать. Бочки расставляли с умом, так что от маяка и камня на камне остаться было не должно. Ожидать меньшего от Адвиля и компании не стоило. Жажда власти ослепила их настолько, что они давно позабыли о своём народе, позволяя бэрлокским собакам издеваться над горожанами. И порох, очевидно, был выбран не случайно. Похоже, Адвиль со времени встречи с грифоном патологически опасался всего магического или боялся, что в ином случае у Дамиана останется шанс на выживание. Слуги закончили расставлять бочки и поспешили обратно в город. Они оставили только одного худого мужчину, который тут же скрылся за дверью маяка. Этьен дождался, пока люди мятежных лордов уйдут, после чего покосился на пики гор, вздымающихся за прибрежными скалами. Их тяжёлые снежные шапки чуть заметно поблёскивали в свете жёлтой Эрны. Затянувшаяся холодная осень, несмотря на постоянные ветра, обошлась без оползней и селей. Впрочем, маяк был выстроен таким образом, что в случае обвала его защищала одна из скал, которая перенаправляла поток в море. Именно к ней и подбирался Этьен. Ночь выдалась светлая и безоблачная. Лунный свет хорошо освещал его путь, чему Этьен был очень рад. Он опасался пользоваться магическим светом, не желая привлечь внимание оставшегося наблюдателя. Добравшись до скалы, Этьен прикоснулся одной рукой к её основанию, а второй продолжил сжимать берилл. Медленно, камушек за камушком он принялся насыщать своей магией невысокую гору, а затем резко дёрнул. Сотня трещин тут же образовалась в скале, но она устояла. Этьен потянул снова, и гора слегка покосилась в его сторону. Новые трещины, гораздо более глубокие, избороздили её