– Джунаид-бек вернулся! Чёрный хан идёт с охоты!

Ещё этого человека именовали Сердаром, что означало крайне почтительное «Вождь».

Всё разом смолкло, едва нога Джунаид-бека вступила на подножку специально принесённого и установленного для него резного деревянного кресла, которое, видимо, выполняло функцию его персонального походного трона. Рядом с собой на троне Джунаид усадил того странного молодого человека с лицом умалишённого.

В звенящей тишине все взоры устремились на одного человека. Джунаид был в странном шлеме. Лицо его закрывало забрало – маска с прорезями для глаз. Маска была искусно выполнена в виде оскаленной тигриной морды и для пущей реалистичности раскрашена. В правой руке Джунаид держал что-то вроде скипетра, роль которого играла отрезанная тигриная лапа. В другой его руке было какое-то странное крючковатое оружие.

«Чёрного хана» окружал многочисленный «штаб» из курбашей, близких советников, «ишанов» (высших духовных лиц) и большой отряд личной охраны. Над головой бека развивалось зелёное знамя с конскими хвостами с вышитым золотом полумесяцем. Ещё на знамени большими золотыми буквами было вышито: «Собирайтесь под моё знамя – „Тигра ислама“».

Наблюдая за тем, с каким выражением безусловной покорности командиры прибывших басмаческих отрядов обращаются к сидящему на троне человеку, как одни называют его Джаанаем, то есть «Покорителем мира», а другие сегодняшним воплощением легендарного прародителя тюрок Огуз-хана, Одиссей пытался представить лик спутавшегося сюда с неведомых высот богоподобного небожителя. И собственная фантазия рисовала ему воплощение злого духа. По странному стечению обстоятельств при его появлении вблизи лагеря на небе появились тёмные тучи и закрыли собой солнце, начал накрапывать дождь. Стало слышно, как по зонту, раскрытому над Джунаидом шуршат дождевые капли, не смея коснуться его зловещего чёрного плаща. Казалось небо льёт слёзы о тысячах жертвах этого человека. Своей жестокостью Джунаид прославился на всю Центральную Азию. Рассказывали, что когда оборотень не принимал облик зверя, он собственноручно пытал врагов, вырезая у них полосы кожи со спины, и ел ещё дымящиеся сердца, вырванные из тел пленников. Говорили, что сделанное после взятия крупного советского города новое знамя из парчи Джунаид-бек приказал по древнему обычаю освятить кровью трёхсот пленных врагов, которых зарубили у знаменного древка.

Было видно, что невероятные, мистические способности этого человека вселяют благоговейный ужас и одновременно страстное желание услужить ему у ближайших соратников. Вот к сидящему на троне человеку приблизился тот самый одноглазый полевой командир в рыжей шапке, что распоряжался пыткой. Последние метры до восседающего на троне предводителя одноглазый преодолел на коленях. Джунаид-бек позволил ему поцеловать свою руку.

– Вот хозяин, – указал на пленников одноглазый, – эти двое из русской экспедиции. Я преследовал их отряд много недель подряд, потерял почти всех своих джигитов, но я выполнил ваш приказ. Мне известно, где сейчас скрываются и остальные русские. Дайте мне только новых воинов, и я покончу с ними.

Но Джунаид презрительно отпихнул от себя ногой одноглазого в рыжей шапке.

– Старый дряхлый лис! Ты потерял хватку и никем больше не станешь командовать! Мне пришлось самому всё делать, ибо ни на кого нельзя положиться.

Голос из-под маски показался Одиссею знакомым.

Джунаид вдруг сошёл с трона и приблизился к пленникам. По его приказу свита и все остальные отошли немного назад. Таинственный злодей начал расстегивать замки забрала на шлеме, явно собираясь открыть своё лицо…

Щёлкнули замочки, удерживающие маску, и Одиссей не сдержал возгласа удивления. Перед ним был ещё один Насыров! Только этот уже самый настоящий!

В голове Одиссея мелькнула шальная мысль: «А что если предприимчивый товарищ по хлебозаготовкам из Ташкента сумел каким-то образом подкараулить на пути сюда настоящего бандитского главаря и в его обличье пробрался во вражеский лагерь, чтобы спасти их?!». Впрочем, Луков тут же понял, что напрасно надеется на чудо. Безусловно, перед ними был настоящий Джунаид-бек. Поразительно, как это чудовище могло так долго таиться, ничем не выдавая себя в покладистом добродушном добряке! Теперь взгляд его был полон надменного торжества. Похоже ему было мало просто увидеть, что враги, с которыми он так долго вёл игру, потрясены. Присущее злодею гипертрофированное тщеславие и актёрское самолюбие требовало максимального удовлетворения произведённым эффектом.

Он приказал принести кувшин с водой. На глазах у изумлённых пленников лже-Насыров смыл с волос чёрную краску и стал рыжим. Теперь многое становилось понятно: эта тигриная лапа, которой бандит оставил следы на месте убийства англичанина, а также странное оружие в его руках. Оказывается, в Индии оно называется Ваг-нук и способно оставлять на теле жертвы глубокие раны, которые очень похожи на следы от тигриных когтей.

Джунаид сам охотно раскрывал свои секреты, похваляясь собственной изобретательностью (тем более, что его легковерные соратники его не слышали):

– Чтобы следовать путём тигра, вовсе не обязательно быть настоящем оборотнем. Точно такой же нож члены индусского тайного общества Севайей употребляли, чтобы отвести от себя подозрения в совершенных убийствах и приписать их тиграм-людоедам.

И всё-таки Одиссею многое оставалось непонятно в мотивах этого человека. Джунаид раскрыл их сам:

– С самого начала мне было обещано 250 британских карабинов, если ваша экспедиция сгинет по пути к пуштунам, и плюс к этому 5000 фунтов стерлингов лично за вас. Остальных надо было убить, но с вашей головы даже волос не должен был упасть.

– Ах ты предатель! – набросился на Одиссея Лаптев. Никакие побои и пытки не могли сломить дух комиссара. Гранит был готов оставшимися у него зубами вцепиться в горло Одиссею, но Джунаид опередил его, сбив с ног резким ударом кулака. Комиссар растянулся на земле без сознания. А Оборотень спокойно продолжил приватный разговор с Луковым:

– Да, всё это – и деньги и оружие было обещано мне в самом начале. Но потом планы заказчика постоянно менялись, одновременно мой передовой отряд таял, как снег под лучами весеннего солнца. В конце концов у меня кончилось терпение и я решил проникнуть в ваш отряд под видом ташкентского большевика: во-первых, я понял, что не могу полностью доверить такое дело кому-то из своих мясников. Кроме того, мне стало самому интересно взглянуть на голову, которая оценивается так дорого. Так я познакомился с вами. Но зато теперь, когда работа сделана, пусть только со мной попробуют не расплатиться!

Многое прояснялось. Лишь одного Одиссей по-прежнему не мог понять, как бандиту удавалось одновременно находиться в нескольких местах – ведь многие свидетели видели его лично командующим своей бандой.

Джунаид охотно ответил. Он вёл себя с Луковым так, словно хотел от него что-то в обмен на свою откровенность:

– Пока я разыгрывал из себя ташкентского уполномоченного, мой личный отряд отборных джигитов постоянно маневрировал, запутывая следы. Я также разделил своё войско – направив по частям в разных направлениях. И во главе каждой сотни и тысячи скакал всадник на белом коне в зелёной чалме! Благодаря такой хитрости я сумел исчезнуть незаметно, и одновременно присутствовал в десятках мест! Но и этого было бы недостаточно. Чтобы держать в постоянном повиновении страхе своих склонных к мятежу вассалов и союзников я оставил вместо себя во главе главного отряда гвардии своего брата-близнеца. Я всегда посылаю за братом, когда меня тянет поохотиться в одиночестве.