Хасик и двое шарумов еще цеплялись за шлюпку, когда Аббан достиг места, с которого прыгнул шпион. Шарумы, что попытались выступить следом за Хасиком и лазутчиком, так и не выплыли.

Удивляться тут было нечему. Красийцы – плохие пловцы, а вшитые в черные одеяния тяжелые бронированные пластины утянули шарумов в холодные глубины озера быстрее, чем те успели избавиться от груза.

Аббан попробовал представить их ощущения. В шарадже он познал, что такое удушье и каково это – отключиться из-за нехватки воздуха. Но быть окруженным темной водой и даже не разбирать пути наверх…

Его передернуло.

Взбешенный Керан стоял на причале. Шарумами руководила гордость, а шпион выставил его дураком перед десятками зрителей. Без сомнения, Керан убьет первого подчиненного, чей взгляд ему не понравится.

Но Аббан, хоть и был хаффитом, не принадлежал к числу низших и нуждался в наставнике, а не в нытике.

– Ты хорошо потрудился, – сказал он тихо, встав рядом.

– Я проиграл, – скривился Керан. – Я должен…

– Гордиться, – перебил наставника Аббан, пока тот не предался самобичеванию. – В погоне ты обошел всех шарумов. Такая скорость! Такое мастерство! Твоя старая нога – позорище по сравнению с новой!

– Она все равно не помогла, – рыкнул Керан.

– Инэвера, – пожал плечами хаффит. – Ничто не случается без промысла Эверама. Что бы ни украл этот шпион из резиденции шарум ка, Создатель возжелал, чтобы наши враги это получили.

Чистейший вздор, но инэвера всегда служила утешением и опорой расстроенным последователям Эведжана.

– Как, Он же возжелал, чтобы я лишился ноги? – процедил Керан. – Чтобы тонул в кузи и собственном дерьме, пока жирный, увечный хаффит не припрет меня к стенке? А теперь инэвера такова, что мне даже не удержать уже схваченного шпиона-чина?

Наставник сплюнул в воду:

– Похоже, что Эверам желает мне одного – унижения.

– Слава придет, наставник, – сказал Аббан. – По ходу Шарак Сан и Шарак Ка славы хватит на всех. Да, я застал тебя валяющимся на полу и оплакивающим судьбу – и это достаточно скверно. Но вытащил я тебя не для того, чтобы ты оплакивал ее на ногах.

Керан гневно зыркнул на него, но Аббан выдержал взгляд.

– Прими боль, шарум.

Ноздри наставника раздулись, однако он кивнул. Аббан повернулся к подошедшему Джайану и отвесил поклон.

Шарум ка посмотрел на темные воды озера.

– Как удалось шпиону сбежать по воде? – Он обратился к Асави: – Ты, помнится, говорила, что чины не пользуются магией хора.

– Магии не было, шарум ка, – ответила Асави, чем привлекла всеобщее внимание. – Я слышала об этом явлении от людей, вернувшихся из чинских деревень, которые расположены в топях. Чины сооружают кранноги – маленькие искусственные острова, и добраться до них можно лишь по каменным тропкам, находящимся сразу под водной поверхностью. Камни расставлены неравномерно, и тот, кто знает дорогу, пройдет без труда, а демон… или чужак – нет.

Джайан хрюкнул, переваривая услышанное и глядя, как на причал вытаскивают шарума. Воин дрожал, кашлял, сплевывал воду и мочил настил, но в целом выглядел прилично.

Пока из воды не выпросталось щупальце и не схватило его за ногу. Крик оборвался плеском, и шарума вновь утянуло под воду.

Хасик застыл, высматривая в темных глубинах водного демона, но уже второй шарум вцепился в борт лодки одной рукой и принялся махать другой:

– Эверамовы яйца, бросьте мне веревку! Скорее!

Естественно, качка направила демона прямиком к нему. Щупальце захлестнуло горло, и крики заглохли, шарум исчез под водой.

Воспользовавшись моментом, Хасик прыгнул в лодку. Суденышко накренилось под грузом, грозя опрокинуться, но Хасик как-то умудрился перекатиться и выровнять его.

Водными метками пометили все стоявшие на якоре лодки, и Хасик, без сомнения, считал, что он в безопасности, пока щупальце не обвилось вокруг его лодыжки. Воин уже утопил копье и щит, но выхватил меченый кривой кинжал, а лодка в этот миг перевернулась и накрыла его.

Наступило молчание. Все глазели на замирающие круги, которые расходились от места, где сгинул воин. Шарумы не боялись сухопутных и воздушных демонов. Скорее те их страшились, нежели наоборот. Но демоны водные – загадочные кошмарные создания, топящие жертв, – приводили их в ужас.

Аббана – тоже, хотя он не смог оплакать участь Хасика. Ему хотелось, чтобы тот страдал, однако после всего, что Хасик сделал, стремясь превратить его жизнь в преисподнюю, конец был отраден.

Но тут полыхнуло, как будто под водой сверкнула молния. Затем еще и еще, пока не воцарилась тьма. Мигом позже Хасик вынырнул, задыхаясь. Он был голый, сбросив губительные доспехи, но продолжал сжимать кинжал. Зажав его в зубах, он неуклюже погреб к доку.

– Борода Эверама!.. – пробормотал Джайан, и все вокруг повторили его слова.

Хасику бросили веревку, и он, живехонек, выбрался на причал. Его кожу сплошь покрывали отметины от щупальцев, но раны уже затягивались благодаря магии, поглощенной при убийстве демона.

Когда Хасик выпрямился, помогающий ему шарум охнул при виде гладкого, как у женщины, паха – на месте мужского достоинства остались только рубец и металлическая трубка.

Зарычав, Хасик заключил его шею в мощный захват и с громким хрустом сломал. Отвернувшись ото всех, сорвал с шарума одежду, и воины широко расступились, давая ему быстро надеть рубаху и шаровары. Джайан не обмолвился об убийстве, а потому и советники промолчали.

– Я позабочусь о ранах твоего телохранителя, – сказала Асави.

Джайан поймал ее за руку и наградил злым взглядом.

– Хасик подождет. Сперва объясни нам, во имя чего он едва не погиб.

Все оцепенели. Кто дотронется до дама’тинг, обречет себя на смерть. Она могла потребовать, чтобы его оставили без руки или убили, и по закону Эведжана пришлось бы исполнить приказ.

Но Джайан – шарум ка, первенец Избавителя и, вероятно, следующий вождь Красии. Аббан задался вопросом, посмеет ли кто-нибудь встать на сторону дама’тинг, не говоря о том, чтобы исполнить приговор, если тот прозвучит.

Асами, видно, думала о том же и обводила взором присутствующих, прощупывая настроение. Если она потребует наказания и встретит отказ, это крайне ослабит ее в глазах совета Джайана. После той демонстрации, что устроила в тронном зале Инэвера, Хевата и остальных дама злило укрепление позиций дама’тинг.

Она простерла руку и вроде бы только коснулась плеча Джайана, но Аббан распознавал карманника за три базарных прилавка и заметил резкий выпад костяшками пальцев.