палочка. У него есть сила и способности открыть свой чулан и входную дверь. У него есть мантия-невидимка, чтобы спрятаться.

Но это решение несёт в себе больше рисков, чем пользы.

Здесь ему, возможно, придётся работать, а там его могут убить.

Если он уйдёт, Орден, скорее всего, будет искать его и призовёт весь Волшебный Мир на помощь с поисками. Это означает, что он не сможет спрятаться нигде в волшебном мире, что оставляет его в маггловской Великобритании. У него нет паспорта, чтобы покинуть страну, и он не знает, насколько строго контролируются поездки на метле и путешествия портключами. Даже если бы он смог каким-то образом добраться до континента, ему все равно пришлось бы оставаться в маггловском мире. Без каких-либо документов это было бы очень сложно. Так что ему придётся остаться в Британии. Вероятно, Орден также предупредит маггловские власти о его исчезновении, а это значит, что даже маггловский мир не будет безопасным местом для него. Затем, если Орден всё-таки схватит его, они могут принять ещё более решительные меры, чтобы обеспечить его «безопасность». Конечно, только в том случае, если Пожиратели Смерти не доберутся до него первыми. Ему достаточно будет только столкнуться с неправильными людьми. Некоторых Пожирателей Смерти можно охарактеризовать только как легкомысленных и достаточно глупых, чтобы думать, что их Лорду понравится, если они подарят ему труп Гарри Поттера. Другие не убьют его, но они определённо заставят его самого захотеть этого. Даже если только Тёмный Лорд Волдеморт, самая надёжная ставка из всех, поймает его — что, если он решит, что Гарри не стоит хлопот, и в конце концов, убьёт его? Это будет публичная казнь, зрелище как для союзников, так и для врагов, чтобы подавить оппозицию и утолить кровожадность слуг.

Так что да, у Гарри больше выбора, чем когда-либо прежде, когда он был в доме Дурслей. Но побег был сопряжён с большим риском. Из двух зол Гарри выбирает меньшее.

И он всегда может передумать.

Если дядя Вернон снова вытащит ремень…

Что ж, если Гарри собирается бежать из Ордена, он может сделать это незабываемым. Простое заклинание Света, и… дяде Вернону не нужны его руки, верно?

Как всегда, всё происходит не так, как предполагает Гарри.

В одном случае это может быть совершенно обычный день, прерванный похищением учителя, одержимого Тёмным Лордом. В другом случае это может быть совершенно ненормальная встреча с директором школы, окончившаяся ограблением банка.

На этот раз ни Тёмные Лорды, ни директора школы, ни благонамеренные старики или его последователи не мешают планам Гарри.

Нет, на этот раз это делает дементор.

Окружённое и скрытое тонкой черной тканью и ощущением ужасной и неминуемой обреченности существо появляется в дом Дурслей, неся с собой беспричинное отчаяние и инстинктивный страх.

Гарри сидит в своём чулан и слушает, как дядя Вернон и тётя Петуния хвалят Дадли за то, что тот чуть не завалил ещё один предмет в этом семестре, когда разговор становится медленнее — медленнее — прекращается.

— Что это такое? — хнычет тётя Петуния достаточно громко, чтобы её можно было расслышать.

Дядя Вернон вопит:

— Мальчишка! Это всё твои фокусы?!

Начинается головная боль. Гарри не протестует против слов дяди, потому что его слова никого никогда не убеждают.

Теперь он тоже это чувствует. Презренная грусть, постепенно перерастающая в ужасную, бездонную, невыносимую тоску, какую он испытывал лишь несколько раз прежде.

Как будто издалека звучат звуки. Нет-Только-Не-Гарри-Теперь-Я-Могу-Коснуться-Тебя-Отойди-Глупая-Женщина-Я-Не-Должен-Лгать-Почему-Бы-Тебе-Не-Убить-Себя?

Гарри вырывается из своего падения в пучину отчаянья. Он уже пытался покончить с собой, и теперь ему есть кого защищать. Что бы его ученики делали без него? Теперь им и без него хорошо, под умелым руководством Арвилл и Роуэна. Но и те двое тоже ещё не перестали быть детьми. И до сих пор справляются. Может быть, Тёмный Лорд Волдеморт — он всё ещё не решил, стоит ли ему оторвать голову Гарри. Действительно, что может помешать Гарри попробовать ещё раз? Взять палочку и правую руку, ту, что со шрамами, одним от Питера Петтигрю, другим от себя, и просто сделать это? Но Пак-!

Луч света.

Пак.

Крошечный, идеальный Пак.

Гарри цепляется за Узы Крёстного отца, которые связывают его с этим безупречным существом, которое он поклялся защищать и направлять. Он не может бросить своего крёстника, не может оставить его беспомощным под влиянием этой ужасной леди Гринграсс, не может оставить его на произвол судьбы.

Неуклюжими пальцами чемодан вынимается из складки, в которой был спрятан. Короткий взмах, и он увеличивается. Крышку откидывает. Палочка сжимается в крепкой хватке.

— Экспекто Патронум!

Возвращение надежды, счастья, здоровья — здравомыслия.

Гарри делает глубокий вдох и выходит из чулана. Что, если есть и другие, либо дементоры, либо их командиры? Он предпочел бы, чтобы противники не застали его в чулане. Как бы там ни было безопасно, там невозможно маневрировать и драться.

К счастью, остальная часть дома оказывается пустой.

Но это все. Аластор Грюм так часто предупреждал его о том, что нельзя использовать магию, что он наверняка установил какое-нибудь устройство или заклинание, чтобы предупредить его, когда он это сделает. Так что Орден появится на пороге с минуты на минуту. В сочетании с тем фактом, что сюда пришел дементор, самое темное из существующих существ, маловероятно, что Гарри сможет спрятаться в безопасном чулане.

Палочка возвращается в сундук, сундук возвращается в карман.

Гарри ждёт.

Приходит дядя Вернон.

— МАЛЬЧИШКА!

Гарри бесхитростно моргает, глядя на багровое и разъяренное лицо дяди, не понимая, в чём на этот раз проблема.

С толстых губ слетает слюна, с каждым выплёвываемым словом ударяя по щекам.

— Исправь! Это!

У Гарри есть время только на то, чтобы спросить растерянное: «Что…?» прежде чем его хватают за руку и тащат в гостиную, не обращая внимания на мебель, которая стояла на пути спотыкающегося тела Гарри и дяди Вернона. Когда Гарри спотыкается, его безжалостно тащат вперёд, чуть не ударяя носом о дверной косяк.

Первое, что замечает Гарри, это бледное лицо тёти Петунии, бескровные губы и огромные глаза. Затем идут недоверчивые слёзы, стекающие по её щекам, размазывая румяна, оставляя бесцветные полосы на красноте.

Следующее — Дадли — или то, что когда-то было Дадли.

Бесспорно, то, что полусидит-полулежит на диване — это Дадли. Эту фигуру, больше похожую на воздушный шар, чем на человека, не возможно не узнать. Светлые волосы, прилипшие к его квадратной голове, мокрые от пота. Голубые глаза прикрыты и ошеломлены. Круглый рот широко раскрыт, струйка слюны медленно стекает по толстому подбородку.

Но