всё ещё носит на себе шрамы детства и манипуляций?

Невилл приходит в себя.

— Дело не в этом! Ты действительно думаешь, что Лестрейндж и Малфои хорошие? Что им можно доверять?

— Конечно, я так не думаю! Беллатриса Лестрейндж, без сомнения, одна из самых жестоких Пожирателей Смерти. Но даже если бы она была крёстной матерью Дианы, она провела в Азкабане большую часть своей жизни! Как она могла повлиять на неё?

— Злу не нужно много, чтобы заразить всех, — говорит Невилл предчувствующим тоном, загадочные слова, которые звучат так, будто он услышал их от Дамблдора и просто повторяет их теперь, веря всем сердцем.

— И крёстная мать, замученная дементорами за сотни миль отсюда, настолько «заражает» невинного ребёнка, что у него нет никаких шансов быть чем-то, кроме опасности, которую нужно тщательно изолировать? Ты действительно это имеешь в виду?

— Да! Кто знает, что эта чёрная магия делает с человеком! Мне жаль бедного ребёнка, который подвергается всему этому, но у него просто нет шансов! Судьба иногда так жестока!

Бесцветным голосом Гарри доводит мысль до логического завершения.

— Значит, ты тоже думаешь, что факультет Слизерин злой, плохой и Тёмный, верно? Ты веришь, что все эти одиннадцатилетние дети, отсортированные на него, уже потеряны, что для них нет никакой надежды. Что за ними нужно следить и держать их подальше от других, нормальных учеников.

— В яблочко!

Все чувства как будто утекают из Гарри.

— Я понял тебя.

Невилл бледнеет, вспоминая, с кем разговаривает, к какому Дому принадлежит Гарри, и пытается найти выход из ситуации, но Гарри его уже не слушает.

Он просто разворачивается и уходит.

Позже, в безопасности комнаты, в которой он спал на первом курсе, Гарри позволит себе развалиться на части, заплакать и выкричаться свою боль.

Сейчас же он слишком оцепенел, чтобы чувствовать… что-либо.

***

Мрачное настроение сохраняется в течение нескольких дней. Ведь не каждый день слышишь, что твой лучший друг давно уже посмотрел на тебя и подумал, что за тобой нужно внимательно следить и изолировать тебя от «правильных» и «добрых» ведьм и волшебников. Поделился своими самыми глубокими, самыми мрачными мыслями с кем-то, кого, по его мнению, лучше бы исключить из школы. Смеялся и плакал, помогал и получал помощь от кого-то, кого, как он думал, лучше бы посадили в тюрьму.

Но Невилл не всегда был таким.

Гарри до сих пор помнит мальчика с широко открытыми глазами, который был так рад, что кто-то помог ему, который любил слизеринскую хитрость, которая уничтожила палочку его отца, и крался в их комнату, чтобы встретиться. Он помнит трясущегося подростка, который отчаянно цеплялся за Гарри, когда тот пытался покончить с собой, который всем сердцем поклялся никогда, никогда снова не ослепнуть намеренно. Он помнит улыбки и объятия, слёзы и смех, столько смеха. Он помнит долгие дни, ранние утра и поздние ночи. Он помнит, как помогал и ему помогали, и чувствовал себя счастливее, чем когда-либо прежде. Он помнит тепло и что-то вроде братской любви.

Когда всё пошло не так? Произошло ли это из-за Сьюзен Боунс и её светлой тёти? Была ли причиной фанатичная бабушка? Было ли виновато окружение, одержимое Светом? Была ли причина в ненависти к тому, что случилось с его родителями? Или это Гарри что-то сделал не так?

Может быть, причина во всём этом одновременно? Или ни в чём из перечисленного?

Эти вопросы мучают Гарри как никогда раньше. Это то, на что похоже разбитое сердце?

Арвилл вытаскивает его из этого состояния.

— Посылка для тебя, — весело объявляет она.

Это шкатулка, тщательно обёрнутая шёлковыми тканями нежно-сиреневого и угрожающе-чёрного цвета. На нём печать.

Подарок для ухаживания.

Официальный подарок от его второй половинки, просящей разрешения начать ухаживание.

Теперь уже все смотрят на них. В конце концов, метка души Гарри — один из самых сокровенных секретов Хогвартса. Единственный, кто знает его слова в Хогвартсе, это библиотечный портрет. Некоторые из его самых наблюдательных учеников, в основном Роуэн, могли бы догадаться, но они не знают точно и понимают, что не стоит об этом спрашивать. Так что все вокруг взволнованы и рады наконец-то узнать, кто это, посплетничать об этом, ещё раз нарушить частную жизнь Гарри.

Гарри понимает, что ему ни за что не позволят уйти, пока он не откроет шкатулку. Поэтому он благодарит сову, награждает птицу несколькими кусочками бекона и наблюдает, как величественные крылья уносят животное из замка. Он ставит шкатулку на стол перед собой. Затем он накладывает чары обнаружения.

Возможно, он только что получил подарок для ухаживания, но он не глуп.

Никаких необычных заклинаний на упаковке или содержимом.

Гарри вызывает нож для бумаги и медленно, осторожно вскрывает упаковку. Ткань отделяется и скользит по шкатулке, которая, оказывается сделана из белого дерева. Да, Гарри стоило бы догадаться о таком выборе материала, зная свою вторую половинку.

Сверху прилеплена небольшая записка. Плавным красивым почерком его родственной души написано:

Мой дорогой Гарри,

Надеюсь, ты оценишь этот подарок. Я согласен на обсуждение твоих условий, если они не будут слишком экстравагантными и не будут противоречить тому, за что я выступаю, и прошу разрешения познакомиться с тобой поближе — и лично.

Это… звучит зловеще. Какой подарок Тёмный Лорд Волдеморт сочтет подходящим для начала ухаживаний? Он передумает открывать коробку здесь, но всё внимание уже приковано к нему, его рукам, его подарку. Если он не откроет его сейчас, Орден заставит его показать им содержимое шкатулки позже, всё ещё желая «защитить» его вторую половинку.

А вторая часть сообщения? Мечты сбываются. Если бы только он мог быть уверен, что Тёмный Лорд Волдеморт настроен серьёзно…

Гарри откидывает крышку одним быстрым, решительным движением.

Внутри шкатулки из белого дерева, покрытого зеленым атласом, лежат две отрубленные головы.

Одна женская. Одна мужская

Тётя Петунья. Дядя Вернон.

Одна любопытная ученица, заглядывающая за плечо Гарри, кричит, отводя все взгляды на себя от благоговейного выражения лица Гарри.

Как заботливо с её стороны. Гарри был бы рад, если бы он не был таким… счастливым, верное слово?

Конечно, начинается столпотворение. Члены Ордена врываются в комнату, уверенные, что происходит вторжение или битва между учениками, или что-то в этом роде.

Они не ожидают, что девушка будет кричать практически без видимого повода. Пока они не замечают то, на что направлен её взгляд.

Нимфадора Тонкс очень ловко размахивает палочкой, раскидываясь заклинаниями, чтобы поднять содержимое шкатулки в воздух, показывая всем, кто ещё не видел, отрубленные головы. Кричать начинает ​​всё больше людей, громче всех кричит сама Нимфадора