продолжил делать то, что собирался делать.

«Канзас», развернувшись носом к наклонной стене зала, выстрелил торпедой!

Но она не успела достичь стены.

Всё скопление «осьминогов» разом облепило корпус субмарины, а также саму торпеду. Засверкали голубые молнии, объединяя «осьминогов» в единую ажурную сеть.

Лодка на пару мгновений оделась в сеть из молний, стала прозрачной (как показалось свидетелям процесса) и погасла, превращаясь в неподвижную, массивную металлическую болванку, начавшую опускаться на дно пещеры.

Торпеда, облепленная щупальцами трёх «осьминогов», потеряла скорость и тоже стала тонуть, увлекаемая гигантскими созданиями. Она так и не взорвалась.

– Опупеть! – тонким голосом произнёс Пинчук. – Я сплю?!

Лобанов не ответил, заставляя батиплав отступать всё дальше от места столкновения защитников «музея» с подлодкой. В голове стучало: не обращайте на нас внимания, мы мирные люди, никому не хотим зла…

Два «осьминога» оторвались от общей сети, опутавшей «Канзас», бросились было за российским аппаратом, но через несколько секунд повернули обратно, словно убедившись в безопасности намерений экипажа.

Снова сверкнули голубые молнии, объединявшие стадо «осьминогов» в единый невод. «Канзас» сдвинулся с места и поплыл в глубине зала, поддерживаемый «осьминогами», постепенно растворяясь в темноте.

– Они нейтрализовали систему управления лодки, – прошептал Комов.

– Боюсь, не только управление, – сказал Лобанов, расслабляясь. – Если учесть, что в «музее» так и остались стоять захваченные старогеями лодки, их экипажи погибли.

– Так им и надо! – буркнул Пинчук.

– Кому?

– Пиндосам! Пусть не размахивают кулаками! Везде пытаются взять нахрапом.

Последние светлые и более тёмные пятнышки, олицетворяющие отдельных особей стаи «осьминогов», окончательно пропали в глубине зала.

– Интересно, куда они её понесли?

Лобанов не ответил, остановил батиплав.

– Возвращаемся? – с надеждой посмотрел на него Шторкин.

Максим оглянулся на молчавшего Шпачкова.

– Виктор Степанович, почему эти твари не напали на нас?

– По-моему, вы уже отвечали на этот вопрос.

– Боятся? – хмыкнул Пинчук.

– Вряд ли, пара-тройка «осьминогов» может легко повредить батискаф. Уверен, что каким-то образом старогеи чуют, имеем ли мы оружие или нет и хотим ли его использовать.

– У нас есть оружие, – поднял автомат Шторкин.

– Вряд ли оно представляет для них серьёзную угрозу. Вот торпеда – это опасная штуковина.

Лобанов кивнул, раздумывая над проблемой возвращения Дениса и Богушанской. Вопрос он задал не для того, чтобы получить ответ, а для успокоения экипажа. Нервы у всех были натянуты как струны.

– Возвращаемся, парни.

«Краб» сделал круг, направляясь обратно к конусу.

Однако никого возле необычного сооружения видно не было. Прошло два часа, но Денис Вербов и его спутница всё ещё оставались внутри пористой горы, и что с ними стало, можно было только гадать.

– Я пойду за ними! – решительно заявил Шторкин.

– Остынь, – не менее решительно отрезал Лобанов. – Не хватало ещё, чтобы и ты пропал без вести! Сообщим Брайдеру и решим, что делать дальше.

– Давайте хотя бы оставим беспилотник! – взмолился лейтенант. – Если полковник выберется, дрон сообщит ему, что происходит и где мы.

– Это другой разговор. Иван, Володя – займитесь беспилотником.

Вскоре дельфиноподобный робот отделился от батиплава и начал медленно наматывать круги вокруг конуса, ожидая появления водолазов.

«Краб» заторопился к проходу между залами.

Из мрака в глубине зала выплыл сгусток разлапистой тьмы и проводил аппарат внимательным безглазым взглядом.

Глава 28

Центр

Торчать в воде перед конусом не хотелось, Вербов покричал в темноту, ответа не получил, и они вернулись в тоннель. Неглубоко, на метр, чтобы можно было видеть толщу воды в направлении на проход в соседний зал.

– Что будем делать? – спросила Инга с нарочитым спокойствием.

Вербов снова глянул на часы.

Они пребывали в гидрокостюмах больше двух часов, и хотя запаса воздуха хватало ещё на три часа, надо было что-то предпринимать.

– Подождём.

– Как ты думаешь, где они?

– Макс? Скорее всего, вернулись к «Десне».

– «Мистик» исчез.

– Меня это тоже беспокоит. Если американцы починили движок, могли решиться на обследование «музея». Если наткнутся на «изделие 101», возникнут вопросы.

Помолчали.

– Вообще я не понимаю действий старогеев, – призналась девушка. – То они хватают лодки и тащат сюда, в «музей», кстати, зачем? То не обращают на нас внимания. «Мистик» они хорошенько потрепали, нас не тронули. Что за непоследовательность?

– У них свои мозги, своя логика и свои резоны. Лодки они поместили в «музей» не для экспозиции, а для того, чтобы никто не смог установить место их потопления. Если бы лодки просто лежали на дне, их в конце концов обнаружили бы, и люди узнали бы координаты базы старогеев. А так поди докажи, что в этом районе что-то находится. Дно пусто, обломков нет, лодки исчезли, и всё. Да и избирательность старогеев по отношению к разным аппаратам имеет объяснение. Нападают они исключительно на тех, кто имеет достаточно серьёзное оружие. На «Крабе» его нет, не считая автоматов, а «Мистик», скорее всего, вооружён.

– Он слишком мал, чтобы нести торпеды или ракетные комплексы.

– Есть ещё подводные гранатомёты, у американцев это «Морской скунс».

– Ни разу не видела.

Вербов промолчал. На полигоне в Дербенте, на Каспии, он когда-то участвовал в испытании подводных гранатомётов АПГ-18 и неплохо знал характеристики этих комплексов. Удлинённые стреловидные гранаты АПГ, ласково названные «мальками», на расстоянии до трёхсот метров легко разносили в лоскуты металлические баки, имитирующие подводные беспилотники и небольшие подлодки. Американские «Морские скунсы», скорее всего, мало уступали российским в эффективности.

Что-то мелькнуло в темноте за устьем тоннеля.

Вербов высунулся, включил фонарь.

Луч отразился тусклым металлическим отблеском.

– Дрон!

Инга вскочила на ноги, стукнулась макушкой шлема о потолок тоннеля, толкнула Дениса в спину.

– Где?

Вербов начал мигать фонарём, крикнул:

– Эй, на борту! Подойдите!

Беспилотник, круживший у конуса на высоте пяти метров над дном зала, повернул к ним. В наушнике рации возник тихий скрип, превратился в голос Лобанова:

– Командир, здесь полно «осьминогов»! Они только что утащили американскую подлодку, запустившую торпеду! Мы возвращаемся к «Десне», сообщим Брайдеру о том, что происходит, и вернёмся за вами. Не высовывайтесь, ждите.

– Макс, мы сами сможем… – Вербов осёкся. Беспилотник просто передал запись, оставленную Лобановым в памяти аппарата. Ответа он услышать не мог.

– Ситуация! – вслух проговорил он. – Непонятно, сколько ждать придётся.

– Не люблю ждать, – согласилась девушка. – У нас гидроциклы, рванём в зал с «Десной» на форсаже, никто и не опомнится.

– А если «осьминогам» покажется подозрительным наш скоростной бросок?

– Отобьёмся «фитилями».

Вербов задумался, прикидывая степень реалистичности предложенного Ингой действа, и в это время на висевший в десятке метров от них дрон свалился ком водорослей. Во всяком случае, это сравнение пришло в голову первым. Однако «ком» растопырился и превратился в «осьминога»,