заместитель Клода не выглядел напуганным, напротив, в нем плескался злобный смех. — власть. Много ли ублюдкам вроде вас надо.

Я кинула быстрый взгляд в зал, выискивая среди замерших в воинственных позах с пистолетами в руках людей фигуру того, кто подозревался в участии в заговоре. Но Арчи не было видно. И это дало мне надежду на то, что он не один из них.

Сейчас это, конечно, не было важно. Но мысль, что еще один человек из моих друзей не оказался предателем, успокаивала.

— Мы не хотели нападать на конкурсанток, — произнес сэр Аньелли. — но Этель вынудила нас.

— Да когда я успела? — возмутилась я, чувствуя, как рот наполняется кровью от прокушенной щеки.

— С самого первого дня ты составляла проблему, долбанная идиотка. — прошипела Вейль, взмахнув пистолетом и вынуждая меня понадежнее ухватиться за курок. — Как только ворвалась в кабинет, застукав там меня, когда подслушивала, изучала и вела себя крайне странно. Я даже на мгновение подумала, что ты одна из нас.

— Для того, чтобы я вступила в ряды смертников, решивших встать против Арчибальдов, — чеканя каждое слово, процедила я. — вам пришлось бы предложить что-нибудь поинтереснее денег.

— Дрянь избалованная! — вынесла вердикт Вейль, рявкнув так, что у меня уши заложило. — Для меня это шоу было последним билетом в НОРМАЛЬНУЮ жизнь, без оружия, без давления, без страха, а ты отобрала его у меня! Ты даже не хотела участвовать в нем, но осталась здесь и — гребанное чудо! — победила. Мерзкая дрянь, ты же крутила роман с маршалом Инквизиции!

— Тебе никто не мешал сделать это раньше меня, — спокойно отозвалась я, чувствуя, как кровь стучит в висках. — но ты свое счастье профукала, когда решила вступить в ряды заговорщиков. О чем ты вообще думала?

— О том, что когда все это закончится, я получу власть и такую жизнь, о которой мечтала. — уверенно произнесла она, в решительности нацелив на меня пистолет. — И я ее получу! А ты сдохнешь!

В ее глазах вспыхнула решительная ярость. С такой нажимают на кнопку, подрывая и себя, и здание. С такой прыгают с моста, утаскивая следом того, кто оказался рядом. И точно с такой же яростью обязательно нажимают на курок, убивая объект своей ненависти. И им, на этот раз, стала я.

Я не питала иллюзий, в отличие от Гвен, которая забилась в руках Калеба, пытаясь кинуться наперерез нам. Я точно знала, что сейчас Вейль выстрелит.

Ее глаза сузились, прицеливаясь. Руки подтянули пистолет выше, нацеливая его в мой лоб. Губы сжались в тонкую линию, уголки которой в мерзкой улыбке поднялись вверх. Я видела все это словно в замедленной съемке, кожей чувствуя черный провал дула на своей голове.

И тогда я решилась.

— Знаешь, — произнесла я осторожно, разрывая затянувшуюся перед бурей тишину. — прежде чем ты убьешь меня, я хочу дать тебе один совет, Вейль: снимай пистолет с предохранителя.

Девушка замешкалась, кинув секундный взгляд на пушку. Этого мне хватило для того, чтобы вышибить пистолет из ее рук, отправив в полет по направлению Калеба. Продюсер не подвёл, сделав выпад вперед, быстро подхватил пистолет, нацелив его на Аньелли.

Но британский лорд, заметив, как я дернулась, нажал на курок. Стараниями Джейсона Аньелли промахнулся, выстрелив в сторону. Раздался громкий скрежет, и большая хрустальная люстра с зажжёнными в ней свечами накренилась в бок, выливая растаявший воск в зал. Все подняли головы, с затаенным ужасом ожидая падения хрустальной громадины. Но Джейсон не смотрел в ту сторону. Инквизитор, не мешкая, толкнул британского лорда ногой в спину, отправляя в долгий полет по лестницам со второго этажа. Замершие в гостиной люди молча проследили за тем, как Аньелли считает лицом ступени, но никто не двинулся вперед, прекрасно понимая, что тогда это спровоцирует волну выстрелов уже у них.

И только Джейсон, насвистывая спустился вслед за Аньелли, явно испытывая давление, но не демонстрируя этого. Хотя, кто его знает. Он же участвовал в подавления восстания террористов на востоке. Инквизиторы в той операции чего только не повидали.

Я с затаенным удовлетворением смотрела на потерянную Вейль, которая, не выдержав, осела на ступенях. Пистолет я не убрала, даже не дернулась, чтобы свести дуло с девушки.

Возможно, во мне что-то перегорело. Потому что та, прежняя Этель, была доброй и умела прощать. Но новая я, появившаяся еще тогда, на костре дикого племени, больше этого не умела. Я не хотела жалеть врагов, не желала проявлять великодушие. Я хотела справедливости.

— Да брось, — усмехнулась она нервно, отползая подальше, словно надеясь уйти из-под дула. — ты же все равно не выстрелишь. Слишком слабенькая для этого.

И тут Вейль, явно не чувствуя угрозы, начала подниматься на ноги, пристально и с насмешкой глядя мне в глаза.

Но перед собой я видела не подругу, а сальные, маленькие глазки вождя племени, когда тот домогался меня. Видела силуэт тени, толкнувшей так сильно, что я получила сотрясение мозга. Видела тех охранников, которые не стеснялись ударить меня во время неудавшихся попыток моего побега. Видела беснующееся племя, которое танцевали вокруг костра, пока я, крича словно животное, медленно горела, кожей ступней ощущая разъедающее тело пламя. Я видела доктора, который смотрел прямо в мои глаза и сквозь жалость вытаскивал из плеча пулю, медленно отравляющую меня изнутри. Видела глаза Коня, когда тот, не разбирая дороги от ужаса, несся грудью на острые ветки, пытаясь спасти и себя, и меня.

Я все это видела и вдруг поняла неоспоримую вещь: либо ты, либо тебя.

Пальцы сами сжали курок, оглушая пространство выстрелом.

Я видела, как стремительно обернулся Джейсон, а на его лице маской застыл шок и неверие. Видела, как Агустини сжал курки своих пистолетов, отправляя в головы замешкавшихся противников пули. Видела, как Роберт, мрачно усмехнувшись, локтем выбил у заговорщика, нацелившегося на президента, пушку. И началось месиво, среди которого слышались крики и звуки срывающихся пуль.

Но все это было там. Здесь же передо мной сидела бледная Вейль, вжавшаяся в угол перил. Она с немым ужасом глядела на меня, но не умирала.

Потому что я стреляла не в нее, а левее.

— Ты права, — произнесла я мрачно. — я не убийца, но не переживай. Правосудие не обойдет тебя стороной.

Я, вытащив из-за края чулка наручники, надела их на нее. Перед началом банкета Джейсон научил меня это делать быстро, четко и правильно. Подняв девушку, у которой подкашивались ноги, я подтолкнула ее в сторону Калеба, понятливо кивнувшего мне.

Хоткинс, ухватив Вейль повыше локтя, повел ее вперед, другой рукой буквально утаскивая на