истинная причина нашего приезда в столицу заключалась в одном маленьком сюрпризе, который выдавал мой обозначившийся животик.

Наши родители ликовали! У Рози оказалось три любящих бабушки и два деда, которые кинулись наперебой скупать прилавки с детскими вещами, игрушками, кроватками, стульчиками…Честное слово, лучше бы они этого не делали. К концу девятимесячного срока у Рози одежды было больше, чем у нас с Клодом вместе взятых. А мне, между прочим, самой хотелось покупать подгузники-ползунки.

Клод посмотрел на насупленную меня и, отсмеявшись, вынес родственникам строгое внушение, заявив, что я сама хочу поиграть в дочки-матери. Я честно просидела с Рози полтора года в декрете, а потом мы наняли малышке няню. Необходимость в моем постоянном присутствии пропала, и я вышла на работу.

Вечер в нашем доме превращался в сплошные сюсюканье и улюлюканье. Приходили мы с Клодом с работы и начисто забывали нормальный язык, переходя на диалект диких папуасов, состоящих из сплошных: «Какая ма-асенькая, утю-тю, малю-юсенькая, у-у, пивет-пивет, а-а». Видели бы нас, грозных маршала Инквизиции и независимого адвоката, наши враги и клиенты. Офигели бы, точно вам говорю.

— Так тихо, — прошептала я, устав от препирательств с любимым мужем. — слышно, как море шумит…

Клод, заметив смену моего настроения, подтянул меня повыше, уткнувшись носом в мои волосы. И стало так покойно, что плохие мысли, махнув на прощание ручкой, строем покинули мою голову.

О чем тут можно думать, когда сказка обрела реальность?