ладонь и выбрала нужный ключ трясущимися пальцами, бросила ободряющий взгляд сыну. Она тихонько попыталась вставить его в замок, но из-за дрожи промахивалась раз за разом. От напряжения и ужаса, её лицо исказилось, губы задрожали, а в широко распахнутых глазах заблестела пелена слёз. Она еле сдерживала звуки, которые упрямо рвались из горла.

Мурашки прокатились по позвоночнику, когда из гостиной послышалась возня. Ноги точно срослись с полом, Валтис замер, и неосознанно начал мысленно молиться. Мать вздрогнула, когда что-то с глухим ударом упало, а после ещё ожесточённее начала тыкать ключом в замок и, наконец попала. Всего на мгновение обрадовалась, но не успела провернуть и одного раза, как в стену с рядом её голой прилетела бутылка, разбившаяся на сотни осколков. Отчаяние окатило не хуже ледяной воды, отрезвляя разум.

— Ах ты паскуда! — взревел изрядно напившийся мужчина.

Валтис и моргнуть не успел, как отец в мгновение ока подлетел к жене. Дэфатар ожесточённо вцепился в волосы супруги, а после, с пеленой ярости на глазах, со всей силы отшвырнул её в стену. Тишину поразил хруст, который мальчик был готов поклясться, услышал в десятикратной громкости. Мама лежала на полу и сотрясалась все телом в попытке подняться. Она скулила, хрипела и давилась слезами.

Тело парализовало, и Валтис начал медленно сползать по стенке. Отец, точно разъярённый зверь, нашёл глазами сына и двинулся в его сторону, как мать протяжно закричала и бросилась к мужу, ухватив его за ногу.

— Не смей его трогать! Не трогай нашего сына! — взмолилась она с испугом.

Глаза на исказившемся лице отца сверкнули и мать протяжно взвыла, начала корчиться на полу, пока из плотно сжатых глаз сочились слёзы. Она корчилась в агонии не меньше пары минут, пока старший Крадман не навис над ней, чуть пошатнувшись. Валтис заметил что-то блестящее в руке отца, а после мужчина схватил мать за горло и в бешенстве прорычал ей в лицо:

— Малема! Да, я тебя прямо сейчас выпотрошу! Паршивая крада! Уйти от меня решила, я покажу тебе, что бывает за такую дерзость, неблагодарная дешёвка.

— Отпусти меня, не трогай! Я больше не хочу оставаться в это доме, только не с тобой! — залилась рыданиями мать, пытаясь ухватиться за плечи мужа.

Тот омерзительно скривился и яростно ударил жену, а после запустил её прямиком в сына. Она пролетела по ковру, тяжело дыша. Валтис бросился к родительнице, когда с ужасом заметил, как из её живота сочится густая, почти что чёрная, кровь. Она стремительно сбегала по пальцам, пока женщина упорно прижимала руку к животу.

Глаза Дэфатара налились кровью, вены вздулись на лице, он бешено дышал отчего слюна срывалась с его губ. Мать успела лишь оттолкнуть Валтиса от себя, когда отец снова бросился к ней. В этот раз Валтис отчётливо рассмотрел сжатый кухонный нож в руках тирана и обомлел от ужаса, в ушах зазвенело.

— Уйти хочешь, неблагодарная кенц!

Мальчик потерялся во времени, казалось оно замедлилось. Он слышал, как мать истошно кричит, видел, как Дэфатар снова и снова наносил удары по телу матери, слышал рёв. Опомнился, лишь когда мама замолчала, она начала задыхаться от крови, которая бурлила где-то в горле. Брызги летели во все стороны и оседали на коже, одежде, стенах. Только после минуты мучений её, уже безжизненное тело повалилось на пол. Из ран по ковру начала расползаться бурая лужа. Она росла с такой скоростью, что казалось может в любой момент обратиться в озеро и затопить дом.

Валтиса поразила новая волна осознания и страха, он понимал, что дальше настанет его время, он умрёт следом. Голова начала разрываться, но опомнился он лишь когда отец рухнул на колени, а сам мальчик понял, что непрерывно смотрит в его глаза, с ненавистью, болью и отвращением. Лишь после он понял, как громко и надрывно кричал, да так, что голосовые связки обожгло огнём.

Дэфатар продолжал сжимать в руках окровавленные нож, по которому скользили бардовые капли, заливающие пальцы. Мужчина внезапно зашёлся дрожью и повалился. С его губ сорвался болезненный вскрик. Крадман совсем не понимал, что творится с извечным тираном, почему он ведёт себя так странно и орёт, точно его режут за разом, пока не понял.

До Валтиса дошло, что он неосознанно использовал свою способность, дошло, что именно это спасло его от участи матери. Мальчик слёзно зарычал и стал давить ещё сильнее на разум отца, стал калечить, резать, рвать — повторял всё то, что делал глава семьи с ним самим. В какой-то момент силы из тела ушли, но он продолжал свою расправу. В конец обезумевший отец выпучил глаза, сосуды в глазах полопались, из его рта потекла слюна и он отчаянно вцепился в волосы.

— Нет, что я наделал! — взвыл он, когда Валтис чуть не отключился от использования способности; мальчик повалился на пол. Дэфатар подполз к жене и схватил её на руки, начал трясти, будто она могла прийти в себя, баюкал и заливался горькими рыданиями. Словно это не он убил её парой минут ранее. — Не оставляй меня, слышишь! Не оставляй!

Крадман старший бросил взгляд на свои руки и, точно сошёл с ума. Его безумный взгляд упал на сына. Отца трясло так, что казалось сотрясается и весь дом.

— П-прости, Валтис, я… я пойду за ней, верну обратно! Слышишь? Я всё исправлю! Я-я… не могу без неё… — истерично прошептал он, а после резко вогнал в горло заляпанный бурой жижей нож.

Перепуганному мальчику оставалось только ошарашенно наблюдать за тем, как отец захлёбывается в своей крови, а после замертво валится, глухо ударяясь о ковёр.

Глава 32. Взгляд несущий страдания. Часть 2

Академия кувелов, комната пациентов

Валтис замолчал, приложил кулаки к лицу и судорожно задышал. Его сбившееся дыхание резало воздух и натянутые нервы Лании. Она даже заметить не успела, как застыла с раскрытым ртом. Солёные капли, скользящие подобно ручьям, затекали в рот, смешивались с горечью и напоминали, что она всё ещё в медпункте, что всё это взаправду, что не она в той ловушке в доме. Боль сдавила сердце, вместе с печалью. Страх схватился за язык и не позволял издавать никакие звуки. Всё, что она могла — просто молча слушать.

Парень держался на удивление стойко. Хоть его и распирали чувства, он даже и не подумал о том, чтобы проронить хоть одну слезинку. Лания поняла, что брат падает в бездне гораздо дольше неё, захлёбывается от боли и ждёт, когда наконец расшибётся о шипастые