— Как ты доехал?

— Неплохо, но пробки на дорогах ужасные. Здравствуй, Нэнси. Привет, Джордж. Послушай, Оливия, что это за тип в синем костюме торчит возле гаража?

— А, это мистер Плэкетт. Он останется в доме, пока мы будем в церкви.

Брови Ноэля поползли вверх.

— Ты что, ожидаешь нападения грабителей?

— Нет, но таков местный обычай. На этом настояла миссис Плэкетт. Во время заупокойной службы в доме обязательно должен кто-то быть, в противном случае жди беды. Поэтому она велела своему мужу сидеть в доме, поддерживать огонь в камине, кипятить воду для чая и прочее.

— Что ж, вы все неплохо организовали.

Джордж снова посмотрел на часы. Он начинал беспокоиться.

— Мне кажется, нам пора идти. Пойдем, Нэнси.

Та встала и подошла к зеркалу, висевшему над маминым бюро, чтобы посмотреть, хорошо ли сидит шляпа.

— А что Антония?

— Сейчас я ее позову, — сказала Оливия, но выяснилось, что Антония была уже внизу и ждала их на кухне, сидя за чисто вымытым столом и разговаривая с мистером Плэкеттом, который зашел в дом и занял порученный ему пост.

Когда все вошли в кухню, она встала и вежливо улыбнулась. На ней была темно-синяя юбка в белую полоску и белая рубашка с воротником, отделанным оборкой, поверх которой она надела темно-синюю шерстяную кофту. Ее яркие блестящие волосы были завязаны сзади в хвост темно-синей лентой. Она была похожа на школьницу, застенчивую и ужасно бледную.

— Ну как ты? — спросила ее Оливия.

— Хорошо.

— Джордж говорит, пора идти.

— Я готова.

Оливия прошла вперед к входной двери и вышла на крыльцо, залитое неярким солнечным светом. За ней последовали все остальные — маленькая печальная процессия. Когда они вышли на посыпанную гравием дорожку, до них донесся новый звук: церковный колокол скорбно отбивал удары. Размеренный звон плыл над мирной сельской округой, и встревоженные грачи с криком кружили над верхушками деревьев. «Это по маме звонит колокол», — сказала себе Оливия и внезапно осознала беспощадную реальность происходящего. Она замедлила шаг, поджидая Нэнси, чтобы дальше идти с ней рядом, и, обернувшись, увидела, что Антония остановилась как вкопанная. Она и до этого была бледная, а теперь побелела как полотно.

— Антония, что с тобой?

— Я… носовой платок. У меня нет платка. Мне нужно сходить за платком… Я быстро. Не ждите меня. Я вас догоню…

И она бросилась в дом.

Нэнси сказала:

— Странно. С ней все в порядке?

— Думаю, да. Она просто расстроена. Я подожду ее.

— Нет-нет, — решительно сказал Джордж. — Мы не можем ждать. Мы опоздаем. С Антонией ничего не случится. Мы займем для нее место. А теперь, Оливия, пойдем…

Они все еще стояли на дорожке, готовые тронуться в путь, но тут возникла еще одна заминка — раздался шум мчащегося по дороге автомобиля. Скоро он вылетел из-за угла рядом с пивной, замедлил ход и остановился в нескольких футах от ворот «Подмор Тэтч». Это был незнакомый «форд» темно-зеленого цвета. Удивленные, они замолчали и смотрели, как водитель вылез из машины и захлопнул дверцу. Молодой человек, совсем незнакомый, как и машина. Оливия видела его первый раз в жизни.

Он немного постоял, Все пристально смотрели на него, не говоря ни слова. Наконец он нарушил молчание, сказав:

— Извините. Я приехал так внезапно и в последнюю минуту. Мне пришлось преодолеть большое расстояние. — Он посмотрел на Оливию, увидел на ее лице полное недоумение и улыбнулся. — Мы никогда раньше не встречались. Но вы, должно быть, Оливия. Меня зовут Данус Мьюирфильд.

Ах вот кто это. Такой же высокий, как Ноэль, только чуть плотнее, широкоплечий, с совсем темным от загара лицом. Очень красивый молодой человек; Оливия с первого взгляда поняла, почему мама прониклась к нему такой симпатией. Конечно же, Данус. Кто же еще?

— Я думала, вы в Шотландии, — сказала она.

— Был. Я только вчера узнал о смерти миссис Килинг. Я очень сожалею…

— Мы как раз направляемся в церковь. Если вы…

— А где Антония? — перебил он.

— Она вернулась кое-что взять. Сейчас придет. Если вы хотите остаться в доме, там в кухне мистер Плэкетт…

Джордж, окончательно потерявший терпение, уже не мог спокойно стоять и слушать.

— Оливия, у нас нет времени для разговоров. И ждать дольше мы тоже не можем. Нам нужно идти немедленно. А молодой человек сходит за Антонией и поторопит ее. Ну, пойдемте же… — И он начал подталкивать женщин вперед, как овец.

— Где можно найти Антонию? — спросил Данус.

— Наверное, в ее комнате, — крикнула Оливия через плечо. — Мы займем для вас место.

В кухне за столом он увидел мистера Плэкетта, мирно читающего «Новости ипподрома».

— Где Антония, мистер Плэкетт?

— Пошла наверх, по-моему, в слезах.

— Можно мне подняться к ней?

— Думаю, небеса от этого не обрушатся.

Данус побежал вверх по узкой лестнице, прыгая через две ступеньки и крича: «Антония!» Не зная расположения комнат на втором этаже, он открывал по пути все двери: одна вела в ванную, другая — в кладовку для щеток. «Антония!» Пробегая по коридору, он открыл дверь в спальню; вероятно, здесь кто-то жил, но в этот момент отсутствовал. На противоположной стороне была еще одна дверь, ведущая в дальний конец дома. Даже не постучав, он распахнул дверь и наконец нашел Антонию — она одиноко сидела на краешке кровати, заливаясь слезами.

От облегчения у него закружилась голова.

— Антония. — В два прыжка он очутился с ней рядом, заключил ее в объятия, прижал голову к своему плечу, целуя ее волосы, лоб, распухшие, переполненные слезами глаза. Слезы были соленые, щеки мокрые, но все это не имело значения; главное, что он ее нашел, что он держит ее в объятиях, что он любит ее больше всех на свете и больше никогда, никогда они не разлучатся.

— Ты разве не слышала, что я тебя зову? — спросил он наконец.

— Слышала, но я думала, мне это кажется. К тому же все перекрывал этот ужасный колокольный звон. Я не плакала, пока не начал звонить колокол, а когда… я сразу поняла, что не смогу этого вынести. Я не могла идти вместе со всеми. Мне так ее не хватает. Без нее все идет из рук вон плохо. О, Данус, она умерла, а я ее так любила. Я хочу, чтоб она была рядом. Я все время хочу…

— Знаю, — сказал он. — Знаю.

Она безутешно рыдала у него на плече.

— С тех пор как ты уехал, все шло ужасно. Хуже некуда. И никого не было…

— Мне очень жаль…

— Я все время думала о тебе. Беспрестанно. А когда услышала, что ты меня зовешь, не могла в это поверить… поверить, что это и в самом деле ты. Я так хотела, чтобы ты был со мной.