По телику показывали программу о здоровье. Кажется, женском.

«Эндопротезирование молочных желез обычно проводится с целью увеличения объема груди, улучшения ее формы и придания упругости. Операция по маммопластике проводится под общей анестезией и продолжается от полутора до четырех часов. При условии, что пациентка здорова, до операции следует подготовить организм к вмешательству – отказаться от приема гормональных контрацептивов, перестать курить и по возможности воздержаться от алкоголя…»

Хм… Тело Анны Семенович живет и побеждает. Самая актуальная в стране тема. Нация должна быть здорова. Я ничего против не имею, здоровье прежде всего, но…

Ксюха, почувствовав дискомфорт, оторвалась от чайника и принялась искать пульт. Нашла подо мной. Переключила канал.

– Ой, мне ж Голубева фотки прислала из Канады. Хочешь, покажу, пока чай заваривается?

Даже не знаю, что и ответить. Посмотреть хочется, узнать, как она сейчас, зажигает ли по-прежнему? А с другой стороны – зачем бередить рану, которая чуть-чуть, но кровоточит. Бередить, понимая, что ничего, абсолютно ничего не изменишь и не поправишь.

Однако любопытство взяло верх.

– Валяй.

Веселова достала из письменного стола потрепанный ноутбук, включила, открыла нужный файл.

Как чувствовал, не надо было соглашаться. Кровь хлынула из раны. Добейте меня, добейте, чтоб не мучался…

Ну, здравствуй, первая любовь…

Фоток было две. На одной Маринка кормила с руки канадскую белку в каком-то уходящем за горизонт парке.

Я мрачно уставился в монитор. Все оказалось гораздо хуже, чем я предполагал. В том смысле, что Маринка расцвела и превратилась в розочку. (Я снова имею в виду не бутылку.) Даже такому напрочь закаменевшему субъекту, как я, приходят в башку красивые метафоры. Как же она… Даже если сделать поправку на косметику…

Самое обидное: ни тени недовольства на челе. Значит, все в порядке, все «олрайт». Значит, счастлива, чего и вам, Павел, желает.

И белочки на нее не нападают. Хоть бы одна подкралась сзади…

На второй фотке она сидела на лавочке в том же парке. С мальчиком лет трех. Сыночек, наверное. (Да уж всяко не дочка!) А фотографировал, видимо, папка.

В башке закрутилась мелодия от «Green Day».

«Разбудите, разбудите меня…»

– Паша, что с тобой? – забеспокоилась Веселова.

Я оторвался от монитора.

– А что со мной?

– Ты же ругаешься… Вслух.

Ох, бл… Прошу прощения, если тоже услышали. Да и не брань это была, а внезапно нахлынувшие чувства. С каждым может случиться. Непроизвольно. Когда они берут верх над разумом. Вот так нахлынут где-нибудь в метро или прямом эфире, а тебя за это на пятнадцать суток. Или вообще в Псковскую область. На выселки. И попробуй, кому чего докажи.

– Извини… Я этого свидетеля долбанного вспомнил… Самое обидное, что он знает, что ты знаешь, что он знает, и…

– Тебе надо почаще отвлекаться от работы. Иначе свихнешься… Так же нельзя… Ну, как Марина? Сильно изменилась?

– Узнать можно, – небрежно ответил я, пряча за спину трясущиеся руки.

Не от пьянства они тряслись, ох, не от пьянства…

– Это ее сын, Максим. Уже на двух языках говорит… Я так рада за Маринку!

А уж я-то как рад…

– Хочешь, твою фотку ей отправим? Я свою уже послала. Она так обрадовалась. Ей там скучновато немного.

А не фиг было…

– У меня нет с собой фотки.

– Я могу сфотографировать.

Веселова вытащила из тумбочки старинный цифровой фотоаппарат на треноге с магниевой вспышкой… Шутка. Мыльницу.

– Да я выгляжу не очень, – растерялся я.

Увидит такую рожу Голубева и перекрестится, что не совершила когда-то роковую ошибку.

– Отлично выглядишь. Давай, давай. Знаешь, как ей приятно будет…

– Ну, если приятно…

Я глянул в небольшое зеркальце, висящее на стене, приплюнул на ладони и соорудил модельную укладку. Встал к стенке, расплылся в зловещей улыбке. Ксюха тщательно прицелилась и сделала пару снимков. Вообще-то, мы тут не для фотосессии собрались, одного раза вполне достаточно.

– Ксюх, чего там насчет денег-то?

– Да, да, Паша, я помню… Только понимаешь… У нас платный факультет есть. Я поговорила с деканом, Сергеем Геннадьевичем, у меня с ним хорошие отношения. Где-то через неделю у него деньги будут, студенты долги вернут. В принципе, на месяца три он сможет дать. Я пыталась на полгода, но не получилось. Но это же лучше, чем ничего, правда?

Блин, она что, не могла это по телефону сказать? Тем не менее, я кивнул.

– Но он просит об одной услуге… Ерунда, в общем-то. Для тебя.

Так, пару студентов припугнуть, чтоб деньги заплатили, а одного показательно замочить.

– Я сказала, что ты человек надежный, деньги вернешь. Что в милиции служишь… А у них на факультете юридическое направление есть. Сергей Геннадьевич практических работников приглашает выступать. Адвокатов, нотариусов, из прокуратуры людей… Пока из милиции никто не приходил, все отказываются. Ты не смог бы, а? Буквально на часик. Расскажешь какие-нибудь истории из жизни, как преступления раскрываешь…

Хорошая просьба! Я таких историй могу порассказать. Насмотрелся. Не, представляете, как это будет выглядеть? Человек с непогашенной судимостью, бегающий от армии, в личине мента читает будущим юристам лекцию по праву. А те задают ему коварные вопросы. А он отвечает, отвечает… Спасибо, Ксюха.

– А из ментуры-то им зачем?

– Ну, как? Они ж наверняка с милицией будут сталкиваться. Всегда интересно послушать человека из окопов.

– У меня тоже со временем не богато. Каждая минута на счету. Хоть секундомер покупай.

– В принципе, необязательно, чтобы ты сам выступал. Можешь кого-нибудь из своих попросить. Булгакова, например.

Ага. Слышь, кореш, ты тут перед студентами не покривляешься? А я тебя потом на дежурстве подменю.

– Да он двух слов связать не может. Из него лектор, как из меня певица Макsим… Ксюх, а обойтись никак нельзя? Или хотя бы через месяцок. Сейчас совсем больно.

– Через месяц сессия начнется. Сергей Геннадьевич очень просил… Я, конечно, сама виновата, что проболталась.

– Понимаешь, дело даже не во времени…

А не пора ли признаться, кто есть кто? Пока болезнь не перешла в запущенную стадию. Потом еще тяжелее будет. Ксюха умная, поймет… И напишет Голубевой… Можно, конечно, попросить, чтобы не писала. Ну, давай, решайся. Лучше сейчас, пока повод есть и обстановка располагает.

– Ксюх, понимаешь… Тут такое дело…