Праздновали «мискьянцу». Как мне сказали, на итальянском это слово означает «мешанина» – и сегодня самые творческие души британской армии и ее преданных соратников вольны как угодно праздновать отставку генерала Хау, которого сменил на посту главнокомандующего сэр Генри Клинтон.

– Прошу прощения, дорогая моя, – шепнул лорд Джон.

– За что? – поразилась я.

В ответ он не менее удивленно вскинул бровь.

– Как же… Зная ваши политические пристрастия… – Он обвел рукой зал, указывая на декорации, не ограничивающиеся, само собой, одним лишь павлином. – Наверное, вам непросто наблюдать за столь пустым расточительством в честь… эээ…

– …чужого несчастья, – иронично подсказала я. – Может быть. Но все хорошо. Я ведь знаю, что случится.

Грей озадаченно заморгал.

– С кем случится?

Дар пророчицы редко приносил мне радость, но сегодня я делилась своими знаниями не без злорадства.

– С вами. То есть со всей британской армией. Через три года они проиграют войну. И кому тогда будут нужны эти ваши золотые павлины?

Лорд Джон дернул губами, пряча улыбку.

– И впрямь.

– Да, и впрямь, – любезно согласилась я. – Fuirich agus chi thu.

– Что-что?

– Это по-гэльски, – ответила я, сглатывая комок в горле. – Означает жди и смотри.

– О, понятно… А пока, любезная супруга, позвольте представить вам подполковника Банастра Тарлетона из Британского легиона. – Грей поклонился невысокому жилистому джентльмену в офицерском мундире цвета бутылочного стекла. – Полковник Тарлетон – моя супруга.

– Какая честь! – Молодой человек склонился над моей рукой, прильнув к коже красивыми чувственными губами. Захотелось вытереть ладонь о юбку, но я сдержалась. – Вам нравится праздник?

– С нетерпением жду фейерверков.

Глаза у Тарлетона были хитрыми и цепкими. Он поджал губы, но ничего не сказал, только одарил меня улыбкой и повернулся к лорду Джону.

– Кузен Ричард передает вам наилучшие пожелания, сэр.

Тот заметно обрадовался.

– Ричард Тарлетон служил лейтенантом у меня в Крефельде, – пояснил он мне, прежде чем снова переключить внимание на драгуна. – Как он поживает?

Они принялись подробнейшим образом обсуждать налоги, акции, военные кампании, дислокацию войск и последние парламентские законы, так что я оставила их наедине. Не от скуки – из такта. Я сама обещала Грею не совать нос в его дела. Он ни о чем не просил, но мое врожденное чувство справедливости требовало хотя бы не пользоваться его служебным положением.

Я медленно шагала сквозь толпу в бальном зале, любуясь дамскими нарядами, часть из которых доставили прямиком из Европы, а остальные сшили на месте из того, что было под рукой. Блестящие шелка и тончайшая вышивка причудливо смешались с домотканой шерстью и муслинами – я будто бы спала наяву. Это впечатление становилось сильнее, когда в толпе то здесь, то там мелькали рыцари в плащах, держащие под мышками шлемы (днем зрителей развлекали турниром), или люди в сказочных масках и фееричных костюмах (кажется, позднее ожидалось театрализованное представление).

Взгляд невольно упал на стол с диковинными яствами. Почетное место в самом центре занимал павлин, раскинувший перья огромным веером, рядом с ним пристроился кабанчик (пахнущий так вкусно, что в животе заурчало) и три большущих пирога с дичью, украшенные чучелами певчих птичек. Вдруг вспомнился ужин с королем Франции, где на столе были выставлены чучела соловьев, – и аппетит пропал, меня затошнило.

Сглотнув, я торопливо отвела от павлина взгляд. Интересно, следит ли кто-нибудь за ним, ведь в такой толпе легко сковырнуть алмазные глазки. Хотя да – вон там, в углу у огромного камина стоит рядовой и пристально наблюдает за окружающими.

Но мне все равно незачем красть алмазы. Они у меня есть. К горлу опять подкатила тошнота. Лорд Джон недавно подарил пару бриллиантовых серег. Когда настанет пора уходить…

– Матушка Клэр!..

До этого момента я чувствовала себя невидимкой, так что, услышав крик, встрепенулась и, повернув голову, увидела Уильяма, чьи встрепанные волосы торчали из-под капюшона тамплиерского плаща. Он взволнованно махал мне рукой.

– Знаешь, ты мог бы звать меня как-нибудь по-другому, – сказала я, подходя ближе. – Всякий раз, когда слышу это обращение, так и вижу себя в рясе, перепоясанной четками.

Он рассмеялся и познакомил меня с юной леди – мисс Чью, не спускавшей с него влюбленных глаз, – затем предложил нам принести льда. В зале становилось жарче, и на ярких шелках темнели пятна пота.

– Какое у вас красивое платье, – завела вежливый разговор мисс Чью. – Из Англии?

– Не знаю, – озадаченно пробормотала я. – Но все равно спасибо. – Только сейчас я впервые окинула себя взглядом.

Прежде я и не думала, во что одеваюсь; просто послушно напяливала все, что дадут. Сам процесс раздражал, но я понимала его необходимость, и если нигде ничего не терло и не давило, мне было плевать, что именно я ношу.

Этим утром платье принес Джон, а заодно позвал парикмахера, чтобы сделать прическу. Закрыв глаза, я с трепетом чувствовала, как мужские пальцы перебирают мои волосы, – а подняв веки, с потрясением обнаружила на голове огромную копну из кудрей и пудры, в которой покоился игрушечный кораблик. Со всей оснасткой!

Дождавшись ухода цирюльника, я торопливо разорила это гнездо и соорудила простенькую прическу. Джон окинул меня взглядом, но ничего не сказал. Поэтому я, занятая волосами, даже не глянула на то, что у меня ниже шеи, – и сейчас со смутной радостью обнаружила на себе платье из кофейного шелка: достаточно темного, чтобы не щеголять пятнами.

Мисс Чью глядела на Уильяма с видом кошки, следящей за аппетитной толстой мышкой. Она чуть нахмурилась, когда он начал флиртовать с двумя другими юными леди.

– Как думаете, лорд Элсмир надолго останется в Филадельфии? – спросила она. – Мне говорили, ему нельзя идти за генералом Хау. Надеюсь, он послушается!

– Все верно, – сказала я. – Он сдался в плен вместе с генералом Бергойном. Согласно условиям освобождения, они должны вернуться в Англию, но по некоторым причинам это пока невозможно.

Я знала, что Уильям рассчитывает все-таки попасть на фронт, но раскрывать секрет не стала.

– В самом деле? – просияла мисс Чью. – Какие чудесные новости! Надо будет выслать ему приглашение на мой бал в следующем месяце. Конечно, он будет не столь роскошен… – Она чуть повернула голову, указывая на музыкантов в углу зала. – Однако майор Андрэ обещал подготовить для нас декорации, и тогда мы устроим представление, и…

– Простите, – перебила я. – Вы сказали, майор Андрэ? Майор… Джон Андрэ?

– Ну конечно. – Она смерила меня раздосадованным взглядом. – Ведь это он подготовил костюмы для сегодняшних поединков и написал пьесу, которую разыграют чуть позже. Вон, глядите, он разговаривает с леди Клинтон.