— К сожалению, мне нечего сказать, по крайней мере пока,— ответил Браун.— Знаем только, что внизу, в силовой подстанции на одном из ярусов подвала, произошел взрыв. Здание обесточено. Внизу два трупа, возможно, была диверсия. Ну вот и все.— Браун пожал плечами.

— А вспомогательные генераторы, — спросил Гарри. — Что со вспомогательными генераторами, а?

Комментатор спросил:

— Что это значит, если здание обесточено? Не горит свет? Не ходят лифты? Не работают кондиционеры? Полный капут?

— Да, на этот момент именно так. А теперь прошу меня извинить…

Когда Браун отвернулся, сильный микрофон выхватил из общего шума разговор Уилла Гиддингса и Ната Вильсона, стоявших рядом.

— Если был пробой, — говорил Гиддингс, — то почему он не ушел в землю? Для чего заземление? Ведь в проекте все было предусмотрено, провалиться мне на этом месте!

— Разумеется, — голос Ната звучал устало. Все это он слышал уже не в первый раз. — Значит, кто-то что-то сделал не по проекту.

Голоса исчезли. На экране появилась реклама бульона для собак.

— Гарри! — жена уже почти кричала.— Гарри, ради Бога, что случилось? На тебе же лица нет!

Гарри попытался поставить банку с пивом на столик у кресла. Но не попал. Банка упала на пол, пиво потекло на ковер. Но этого никто не заметил.

— Что с тобой, Гарри? Только, ради Бога, не молчи!

Гарри облизал пересохшие губы. К горлу подступила тошнота. Как это могло случиться? Он глубоко вздохнул. Наконец ответил тихо и зло:

— Замолчи, замолчи наконец! Свой проклятый цветной телевизор ты уже получила, так? И свой вояж на Флориду тоже? — Он помолчал. — Так вот, и не забывай об этом.

16.43-16.59

Губернатор устало проговорил:

— Ладно. Сейчас нам ничего не остается, как ждать.

— Если тебя везут на казнь, то радуйся, что хоть едешь, — начал Джейк Петерс, но потом покачал головой и добавил: — Куда вы, Бент?

— Я обещал сообщить всем о нашем положении.

Фрэзи начал:

— Ради всего святого! Мы вообще не знаем, так ли все плохо, как говорят. Подождите хотя бы, пока узнаем.

— Гровер! — Голос губернатора стал грозным, улыбка обнажила зубы в волчьем оскале. — Я им обещал! И собираюсь сдержать обещание. — Он помолчал. — К тому же эти люди имеют такое же право знать правду, как и вы. — Он опять помолчал. — Даже большее, потому что никто из них никак не связан с происшедшим.

— А я связан? — спросил Фрэзи. — Послушайте, Бент…

— Вот что нам предстоит выяснить, — прервал его губернатор. Посмотрел на Бет Ширли: — Вам не стоит идти со мной.

— Ну уж нет, — ответила она.

* * *

Сквозь окна из тонированного стекла пока проникало достаточно света, но официанты все равно разыскали и зажгли новые свечи, расставив их по всему залу.

Губернатор подумал, что это похоже на декорацию милой непринужденной вечеринки. Но было и отличие. Когда они с Бет вошли в банкетный зал, шум резко стих и потом совсем умолк.

Они вышли на середину зала, и губернатор дал знак официанту, чтобы принесли стул. Взобрался на него и возвысил голос:

— В молодости я привык держать речь, стоя на бочках. Здесь мне хватит и этого.— Он всегда начинал с шутки — кто его давным-давно этому научил? Ну, неважно. Подождал, пока смолк веселый шепот. — Я обещал вам, что скажу правду, — начал он. — Ситуация выглядит вот как…

Бет смотрела, слушала и говорила себе: «У меня нет права быть с ним. Но смогла бы я уйти? Думаю, нет».

Пока губернатор говорил, пробежала взглядом по лицам. Большинство натянуто улыбались, некоторые недоуменно хмурились, одно или два выглядели растерянно.

Там был молодой конгрессмен Кэрри Уайкофф, с которым ее познакомили. Интересно, так ли он держится, когда его политический противник произносит речь с трибуны конгресса? Казался нервным и напряженным, как будто с трудом сдерживал гневные слова. Не сводил глаз с губернатора.

Там была Паола, жена Боба Рамсея, высокая, солидная. Она непрерывно улыбалась — как на тысячах публичных мероприятий и предвыборных митингов. Она перехватила взгляд Бетти и как-то по-детски подмигнула ей. Паоле ситуация явно не казалась серьезной.

Прямо перед губернатором стояли Генеральный секретарь Организации Объединенных Наций и постоянный представитель Советского Союза в ООН. По их лицам реакцию угадать было невозможно.

Сенатор Петерс, как заметила Бет, вышел в зал, прислонился к стене и погрузился в наблюдение происходящего. «Крепкий, битый, независимый человек»,— подумала Бет. Многие годы она часто встречала то в газете, то в журнале статьи, посвященные его успехам или его пристрастиям. Теперь, когда они были знакомы, ее интерес к нему только возрос.

Он занимался орнитологией и был в этой науке почти профессионалом. Его каталог птиц, обитающих в Вашингтонском регионе, считался образцовым. Был одним из главных инициаторов обновления Аппалачской тропы и прошел все ее три с половиной тысячи километров. Свободно читал на древнегреческом и латыни, говорил по-французски и по-немецки, все с тем же акцентом американского провинциала. Говорили, что держит в голове коллекцию стихотворных эпиграмм чуть ли не на весь конгресс. Был здесь, почти как Бет, случайно. Или велением судьбы. Это как вам угодно. И он, и Бет оказались здесь, но она-то сюда попала случайно. Как часто слышишь истории о пассажире, опоздавшем на самолет, который разбился сразу после взлета… От этой мысли она содрогнулась. Неужели она уже смирилась с катастрофой?

Снова сосредоточилась на словах губернатора. Тот заканчивал объяснение случившегося.

— Телефоны работают, — сказал он и улыбнулся: — Вот откуда я все знаю. Ничего не выдумал.

На этот раз никакого веселого шепота, да он его и не ожидал. Теперь легкий тон оказался неуместным. Улыбка исчезла с лица губернатора.

— Помощь уже идет к нам. По лестницам с обеих сторон здания поднимаются пожарные. Им предстоит долгое восхождение, как вы понимаете, так что нужно запастись терпением. — Он замолчал. Все ли он сказал? По его мнению, все, разве что кроме подходящего заключения. — Итак, такой сюрприз, разумеется, не планировался, сами понимаете, но я, в ожидании, пока наведут порядок, намерен продолжать развлекаться.

— А если не наведут? — Ответом ему была первая реплика Кэрри Уайкоффа. — Что, если порядок так и не наведут, тогда что, губернатор?

Губернатор слез со стула.

— Вас это выбило из колеи, Кэрри, — тихо сказал он. — Член Верховного суда Холмс некогда произнес слова, которые я вам хочу повторить: «Свобода слова не дает права кричать «Пожар!» в переполненном театре». А именно это вы и делаете. Для чего? Чтобы обратить на себя внимание?