— Ох, это, друг мой, артефакт «Холодное сердце». Вонзите его в грудь вашего врага, и тот умрет спустя несколько суток, замерзнув насмерть. На мой взгляд, не самое изящное орудие убийства, — со скучающим тоном поделился мистер Горбин своим мнением, попутно кладя на прилавок очередной предмет, представляющий собой кинжал, рукоять которого была украшена крупным сапфиром. — Посмотрите-ка лучше на это…

— Знаете, мне вполне подходит этот вариант, — прервал его Айзек, подходя ближе к заинтересовавшему его артефакту и проводя по нему кончиками пальцев. — «Холодное сердце» для человека с холодным сердцем. Весьма символично, вы так не считаете?

Натянув на лицо дежурную улыбку, мистер Горбин слабо кивнул, соглашаясь с потенциальным покупателем. Однако было очевидно, что такой расклад его не совсем устраивал: он наверняка рассчитывал втюхать юноше что-то подороже проклятого осколка.

— Сразу хочу сказать, что мои артефакты не из дешевых, — как бы невзначай обронил владелец лавки.

— Ох, поверьте, я располагаю необходимыми финансами, — успокоил его Айзек, недобро усмехнувшись.

— Интересно, как бы отреагировал Люциус, узнав, что косвенно проспонсировал покупку артефакта, которым прокляли его сына?

Гермиона чуть было не подпрыгнула на месте от неожиданности. Как и все те, кто стоял рядом с ней, она обернулась, натыкаясь взглядом на Айзека, который неотрывно наблюдал за собственными воспоминаниями, проигрываемыми перед его глазами, словно фильм, снятый на скрытую камеру.

— Очнулся, — подал голос Сэвидж, после чего обратился к остальным, — не обращайте внимания. Зелье задурманило ему голову, поэтому время от времени он будет вести себя так, словно в одиночку выпил бутылку-другую огневиски.

С этими словами он отвернулся и продолжил внимательно следить за проецируемыми аппаратом воспоминаниями. После момента с покупкой артефакта у него окончательно отпали все сомнения: Айзек Шаффик действительно стоял за приписываемыми ему преступлениями.

Следующим, что показал «Дух разума», был дом мистера Аддерли, который Гермиона посещала еще осенью.

— Внучок, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть, — пожилой мужчина, опираясь на деревянную трость, крепко обнял Айзека, после чего жестом указал ему на диван. — Садись, а я пока схожу на кухню и поставлю чайник, — мгновением позже он свободной рукой схватился за седую голову, ненароком задев очки. — Ох, у меня ведь даже к чаю толком и нет ничего. Только мармелад в сахаре, но и тот ты не любишь.

— Все в порядке, дед, не переживай ты так, — коротко усмехнулся Айзек, стараясь успокоить волнующегося из-за пустяков родственника. — Лучше отдохни, а я сам со всем разберусь.

С горем пополам усадив дедушку на диван, Айзек сделал вид, что отправился на кухню. В действительности же он остался в коридоре, за стеной которого располагалась покинутая им гостиная.

— Твои тети должны были приехать на этих выходных, но, представляешь, у них возникли неотложные дела, поэтому мы с тобой будем вдвоем.

Разочарованно покачав головой, Айзек тяжело вздохнул. Услышанное его нисколько не удивило.

— Почему-то у них всегда возникают дела, когда ты приглашаешь их приехать в гости, — недовольно выплюнул он, порядком понизив голос. Очевидно, с тетушками его связывали не самые теплые отношения.

— Айзек, ты что-то сказал? — прикрикнул мистер Аддерли, полагая, что внук находится на кухне.

— Говорю, что нам и без них будет весело.

— А, — с улыбкой протянул мужчина и активно закивал головой в знак согласия, — это точно, внучок. Может, я уже и не так молод, как раньше, но фору твоим ровесникам дать могу. Видел бы ты, что твой старик в свои годы вытворял на танцполе…

В какой-то момент Айзек перестал его слушать, погрузившись в собственные размышления. Вымученно прикрыв глаза, он плотно сжал челюсти, отчего на его скулах заиграли желваки. Остатки былой радости окончательно покинули его, как только он достал палочку.

Уперевшись затылком в стену, молодой человек на протяжении нескольких минут молча стоял в коридоре, не находя в себе сил довести начатое до конца. Он до последнего взвешивал все за и против, в глубине души сомневаясь в разумности того, что собирался сделать.

— Эй, Айзек, у тебя там все хорошо? Что-то ты долго. Может, помощь какая требуется? — мистер Аддерли бросил взгляд через плечо, после чего потянулся к трости, которую прислонил к рядом стоящему креслу.

— Да, все хорошо. Я уже иду.

— Странно, почему-то я не слышал свист чайника, — хмыкнул мужчина, задумчиво хмуря густые седые брови. — Поди опять использовал свои колдовские штучки, прямо как Виви когда-то.

Услышав имя матери, Айзек наконец взял себя в руки и бесшумно шагнул в сторону гостиной. Замерев в дверном проеме, он произнес:

— Дед, я не так часто говорю тебе это, но… Я люблю тебя.

Держа палочку в правой руке, он направил ее на родного человека, готовясь сделать следующий ход. Пути назад не было.

— Ох, я тоже люблю тебя, внучок, — ответил ему пожилой мужчина искренней взаимностью. Лучезарная улыбка тут же расцвела на его морщинистом лице. — Ах, совсем забыл сказать, что на днях тебе пришла какая-то посылка, и я…

— Обливиэйт, — сквозь зубы произнес Айзек, лишая мистера Аддерли воспоминаний о собственном внуке и младшей дочери. Параллельно с этим изображения членов семьи Шаффик стремительно исчезали со всех фотографий в доме, унося с собой часть истории.

Восполнив пустоту в его памяти ложными событиями, Айзек наслал на дедушку заклинание заколдованного сна, и тот моментально отключился, откинувшись на спинку дивана. Быстро стерев одинокую слезу, выкатившуюся из уголка глаза, Айзек заботливо накрыл мужчину пледом и, встав перед ним на колени, положил свою ладонь поверх его.

— Обещаю, я верну то, что отнял у тебя, когда закончу начатое. Надеюсь, ты сможешь меня простить.

Картинка утратила четкие очертания, и красный дым, взметнувшись вверх и стремительно рухнув вниз, явил взору присутствующих следующее воспоминание.

Находясь в уютной спальне, выполненной в пастельных бежевых тонах, Айзек заклинанием разделил купленный осколок на семь мелких частей, после чего выложил их на дно коробки. Оставшуюся полупрозрачную крошку он собрал в небольшую стеклянную пробирку, которую положил рядом с более крупными фрагментами артефакта. Прикрыв все это большим количеством леденцов на палочке, он применил на будущей посылке защитные чары, которые должны были скрыть присутствие темной магии от мракоборцев. Финальным штрихом стала наспех составленная записка, отправителем которой значилась его бабушка.

«Подумать только, так вот как ему удалось пронести артефакт в школу», — прозрела Гермиона, с ужасом вспоминая тот день, когда он получил эту посылку во время обеда. А ведь тогда никто из присутствующих в зале и подумать не мог, что в присланной Айзеку коробке находится темномагический артефакт.

Неужели использованные им чары действительно смогли