Уже после публикации главы поняла, что не объяснила момент с Патронусом Айзека. В прошлой части было сказано, что Малфоям послание доставил Патронус в виде скорпиона. Гермиона не подумала на Айзека, потому что раньше эта магическая сущность у него имела другую форму. Как известно, она может изменяться на протяжении всей жизни по разным причинам: смерть близкого, влюбленность, изменения в характере и т. д. Желание отомстить за родителей, на мой взгляд, стало для него этой самой причиной. Так как Айзек на протяжении долгих лет был ведом желанием отомстить, я решила, что формой его телесного Патронуса будет скорпион. Почему? Потому что из-за ядовитого жала это создание издревле считалось символом коварства, зла, и мстительности.

========== Глава 19 ==========

Не так страшно встретиться со смертью лицом к лицу, как стоять в стороне, бессильно наблюдая за тем, как она пришла за твоим близким. К такому выводу пришла Гермиона, сидя на соседней от Драко больничной койке. Она не раз была одной ногой на том свете, но лишь сейчас действительно боялась. Боялась, что навсегда потеряет его. Боялась, что никогда больше не услышит его голос, не почувствует тепло его тела во время объятий. Она, черт возьми, боялась, что то «я люблю тебя», которое Драко сказал ей прежде чем отключиться, было последним в их истории.

Он был бледным как сама смерть. Холодным, как ее замогильное дыхание. Израненным, как душа, беспощадно проткнутая острой косой Мрачного Жнеца. В нем с трудом прослеживались признаки жизни. Пожалуй, он был наглядным примером ее полной противоположности.

При тусклом свете факелов, горящих в лазарете, можно было увидеть, что порезы покрывали большую часть верхней половины тела Драко. После снадобья мадам Помфри они немного затянулись, однако до полного излечения было еще далеко. Да и, по правде говоря, с трудом верилось, что некоторые особо глубокие раны бесследно исчезнут. Уж точно не те, из которых складывалось оставленное Айзеком послание.

— Давайте я, — взяв из рук школьной целительницы влажную тряпочку, Гермиона принялась отмывать запекшуюся кровь с тела Драко.

Стоило лишь раз провести ей по его коже, как белоснежная ткань стала грязно-серой. Обмакнув ее в железный таз с водой, Гермиона выжала из тряпочки лишнюю влагу и вновь принялась оттирать кровь, стараясь не травмировать покрывшиеся коркой раны. Спустя некоторое время кожа Драко стала заметно чище. Что же касается воды, то в нее словно вылили пузырек чернил.

Поблагодарив Гермиону за помощь, мадам Помфри унесла таз с водой, скрываясь в соседнем помещении, которое являлось ее личными покоями и по совместительству кабинетом, где хранились различные мази и лечебные снадобья.

Помимо них двоих и Драко в лазарете находились профессор Эддингтон и профессор Слизнорт. Второй из них как раз вернулся из башни Гриффиндора. Его появление сильно встревожило остальных юношей, живущих в той комнате. В общем-то, это было ничуть не удивительно: не каждый день вещи одного из учеников, который, кстати сказать, как в воду канул после окончания ужина, подвергались тщательному досмотру. Если бы только гриффиндорцы могли покинуть пределы факультетской гостиной после наступления комендантского часа, то о случившемся уже знала бы вся школа. Впрочем, завтра утром они непременно наверстают упущенное и поднимут на уши всех студентов до единого.

Судя по обрывкам фраз, доносящимся до слуха Гермионы, профессор Слизнорт пришел не с пустыми руками: ему удалось найти в чемодане студента палочку, в которой Эддингтон опознал волшебное древко, некогда принадлежавшее отцу Айзека. Вот только на этом хорошие новости заканчивались, ведь ни потерянного фрагмента, ни противоядия, которое могло идти в комплекте с «Холодным сердцем», в вещах гриффиндорца не было.

Когда позади раздался приглушенный скрип открывающейся двери, Гермиона обернулась, натыкаясь взглядом на вернувшуюся из Министерства магии МакГонагалл. Приблизившись к кровати, на которой лежал Драко, директор заметно замялась и виновато понурила плечи. Должно быть, она сожалела о том, что усомнилась в словах Гермионы. Теперь-то перед ее глазами было яркое подтверждение того, что Айзек и впрямь оставил им прощальный подарок. Однако он явно не рассчитывал, что кому-то удастся проникнуть в его сознание и узнать о местонахождении Малфоя до тех пор, пока тот не испустит последний вздох.

— Кхм-кхм, — остановившись позади МакГонагалл, профессор Слизнорт деланно прочистил горло, тем самым стараясь привлечь к себе внимание.

Когда женщина обернулась, он вручил ей добытую из вещей Айзека палочку. Наверняка уже к утру она будет лежать на столе Сэвиджа в качестве одной из улик по делу о совершенных преступлениях.

— Благодарю за помощь, Гораций, — покрутив в руках гладкое волшебное древко орехово-коричневого цвета, МакГонагалл перевела обеспокоенный взгляд на Драко, попутно обращаясь к школьной целительнице, — как себя чувствует мистер Малфой?

— Не буду лгать: дела его крайне плохи, — поделилась сделанным выводом мадам Помфри, безнадежно покачав головой. — Мисс Грейджер помогла мне обработать раны, но его сердце… Осколок в нем достиг невиданных размеров. Смею предположить, что оно полностью заражено, поэтому постепенно отравляет кровь, а та, разносясь по организму, поражает один орган за другим. Боюсь, нам стоит готовиться к худшему.

Услышав это, Гермиона с силой впилась ногтями в матрас кровати, на которой сидела. Она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать. Прогноз школьной целительницы вонзился ей промеж ребер словно острый кинжал, посеял в груди панику, разрастающуюся как сорняк, откликнулся протестом: она не готова была мириться с таким раскладом.

— Что насчет антидота, над которым вы работаете? — поспешила уточнить МакГонагалл, обращаясь к преподавателю по зельеварению.

— Боюсь, что еще слишком рано, — печально вздохнул старый профессор. — При всем своем желании, директор, сейчас я не могу предоставить вам антидот: в крови пегаса еще не выработались необходимые антитела. Зелье просто-напросто не сработает.

— У меня есть настойка, которая может ввести мистера Малфоя в состояние искусственной комы, — внесла предложение Мадам Помфри. — Существенным образом ситуация не изменится, но удастся дать его организму еще немного времени на борьбу с проклятием.

— Хорошо, — охотно согласилась МакГонагалл за неимением иных вариантов, — займитесь этим, а я пока что свяжусь с заведующим отделения Недугов от проклятий. Наверняка они уже обнаружили отсутствие мистера Малфоя и теперь с ума сходят от беспокойства. И еще нужно оповестить Малфоев, чтобы они морально подготовились к… — не решилась договорить она, услышав тяжелый вздох Гермионы.

Почувствовав на себе ее жалостливый взгляд, девушка тут же отвернулась, скрывая перекошенное гримасой недовольства лицо за волосами, упавшими с плеча. Она боролась с желанием отчитать директора за то, что та все же поставила на Драко крест и теперь сопереживала студентке, лишившейся возлюбленного. Вот только