Конгрессмен-демократ Джейн Харман, в то время являвшаяся председателем подкомитета по внутренней безопасности комитета по разведке, охарактеризовала Аулаки как «террориста, который по представляемой для страны угрозе является, возможно, террористом номер один»[1708]. Она добавила, что администрация Обамы «ясно дала понять, что люди, включая сюда и граждан США, которые пытаются нанести удар по своей стране, будут преследоваться… они являются целями для Соединенных Штатов». 3 февраля адмирал Деннис Блэр, занимавший в то время пост директора национальной разведки, дал показания в комитете Палаты представителей по разведке. Он подтвердил, что администрация Обамы полагает, что она вправе убивать граждан США: «Решение о применении летальной силы в отношении гражданина США должно приниматься на основе специального разрешения»[1709]. Он также заверил: «То, что человек является американским гражданином, не может служить для него защитой от покушения со стороны военных или оперативных сотрудников разведки за рубежом в том случае, если он работает с террористами и планирует нанесение удара по своим соотечественникам».

«Не знаю, насколько комфортно ощущают себя люди, занимающиеся этими вопросами, когда им приходится относить гражданина США в ту же категорию, что и лиц, не являющихся гражданами США, — сказал мне доктор Накле, покинувший ряды ЦРУ до того, как Аулаки был включен JSOC в список кандидатов на покушение. — Те, с кем я разговаривал на эту тему, испытывали определенную неловкость, поскольку им без соблюдения надлежащих процедур приходилось рассматривать в качестве целей граждан США»[1710]. Однако администрация Обамы никакой неловкости, что совершенно очевидно, не испытывала. Говоря об уровне отношений между США и Йеменом, позволявшим Соединенным Штатам по своему усмотрению наносить удары на территории этой страны, неназванный высокопоставленный представитель администрации сказал корреспондентам газеты Washington Post: «Мы очень рады, в каком направлении движутся события»[1711]. Нассер аль-Аулаки, находившийся в Йемене, прочитал это сообщение. После этого он решил написать письмо самому Обаме[1712]. Письмо, переданное официальным лицам США одним американским журналистом, осталось без ответа:

Я был очень рад Вашему избранию на пост Президента Соединенных Штатов Америки. В ночь выборов я лег спать, только дождавшись сообщения о том, что Вы победили.

Я читал Вашу книгу «Мечты моего отца», и был тронут ею. Вы знаете, что я сам, в двадцатилетием возрасте получив стипендию Фулбрайта, отправился в США в 1966 г., чтобы изучать экономику сельского хозяйства. Мой сын Анвар был моим первенцем, и, когда он родился в 1971 г., я раздал массу сигар своим соученикам и друзьям по Университету штата Нью-Мексико, чтобы отметить это.

Я любил Америку, и поэтому послал Анвара в Университет штата Колорадо, с тем чтобы он получил американское образование.

Мой сын продолжил обучение и в 2001 г. начал готовиться к защите диссертации в Университете им. Джорджа Вашингтона.

В результате несчастных событий 11 сентября ему стало сложно продолжать обучение — в университете к нему плохо относились. Чтобы завершить образование, он решил отправиться в Великобританию, однако не мог позволить себе учебу из-за ее дороговизны и вернулся в Йемен. С того самого времени он занимался исключительно учебой и религиозными проповедями.

Однако по просьбе правительства США он был заключен в тюрьму, где провел 18 месяцев. В течение двух дней в 2007 г. его допрашивали агенты ФБР, не нашедшие никакой связи между ним и событиями 11 сентября. После освобождения из тюрьмы его не оставили в покое, в результате чего он решил уехать из Саны, столицы Йемена, и поселиться в маленьком городе на юге страны. И снова в течение многих месяцев американские самолеты-шпионы кружили над городом, и когда стало известно, что за ним следят, чтобы снова заключить в тюрьму, он отправился в горы провинции Шабва, на земли своих предков.

В среду, 27 января, газета Washington Post опубликовала статью Даны Прист, в которой она сообщала, что Вы 24 декабря приказали нанести удар по месту, где Анвар, как предполагалось, должен был встречаться с лидерами «Аль-Каиды».

Газета также сообщила, что ЦРУ и JSOC включили Анвара в список «целей особой важности», которых они собираются захватить или уничтожить, поскольку он относится к «Аль-Каиде». Вам, как и мне, известно, что Анвар Ау-лаки никогда не являлся членом указанной организации и, надеюсь, никогда им не станет. Он всего лишь проповедник, имеющий полное право распространять слово ислама, где сочтет нужным. Это совершенно законно и гарантируется Конституцией США. Надеюсь, Вы пересмотрите Ваш приказ убить или захватить моего сына, поскольку он основан на ложном предположении о причастности Анвара к «Аль-Каиде». Мне хотелось бы сообщить Вам, Президент Обама, что мой сын невиновен, не имеет никакого отношения к насилию, он всего лишь ученый-исламовед. Это, по моему мнению, не имеет никакого отношения к терроризму. Еще раз прошу Вас уважать американские законы. Если Анвар совершил что-то противоправное, он должен быть обвинен в соответствии с принципами американского законодательства.

Искренне Ваш,

Нассер аль-Аулаки,

профессор экономики сельского хозяйства,

Университет Саны,

Республика Йемен

Вашингтон, округ Колумбия, 2008–2010 гг., Афганистан, 2009–2010 гг.

Нога Стэнли Маккристала не ступала на поле боя с начала 2008 г. После того как Макрейвен встал у руля JSOC, Маккристал вернулся в Вашинггон, чтобы стать помощником председателя Объединенного комитета начальников штабов, заняв тем самым очень важную позицию в структуре Пентагона. Его утверждение на должность было задержано группой сенаторов, которые хотели расследовать его возможную роль в издевательствах и пытках заключенных в Ираке и иных местах, но в итоге он все-таки занял свой пост[1713]. Этот шаг отнюдь не означал падения Маккристала. На новом месте он находился в центре принятия решений по развертыванию войск в том или ином регионе, определению состава сил, которые намечалось использовать в различных операциях. В Объединенном комитете Маккристал получил возможность убедить Обаму расширить сферу ответственности сил специальных операций, а также передать часть полномочий по ведению нетрадиционных военных действий командирам на местах[1714]. Эти шаги, в свою очередь, расширили тайное поле боя и способствовали проведению операций по физическому устранению боевиков, санкционировавшихся Обамой в Йемене и других странах все в более широком объеме.