— Возможно, потому, что стали неуправляемыми, — предположил Пендергаст.

— Или прониклись к нему ненавистью, увидев в нем источник своих страданий, — добавила Марго. — Не исключено, что между ним и одним из созданий началась борьба за власть. Помните его слова в записной книжке: «…однако другой с каждым днем становится все более нетерпеливым»?

— Во-вторых, с какой стати он в своей записной книжке упоминает о гербициде под названием «тиоксин»? Это не лезет ни в какие ворота. И почему вдруг возник витамин D, который он, по вашим словам, синтезировал?

— Не забудьте, что Кавакита в своем дневнике написал слово «необратимый», — сказал Пендергаст. — Возможно, он в конце концов понял, что не сможет загнать в бутылку джинна, которого сам и выпустил.

— И это может объяснить те угрызения совести, которые, судя по его записям, он испытывал, — кивнула Марго. — Не исключено, что Грег сосредоточил свои усилия на устранении физических последствий приема наркотика, упустив из виду то влияние, которое препарат оказывает на мозг.

— В-третьих, — не унимался д’Агоста, — какой, к дьяволу, смысл воссоздавать эту хижину из черепов, упомянутую в полевом журнале Уиттлси?

На это ответа не нашлось ни у кого.

— Вы правы, Винсент, — вздохнул наконец Пендергаст. — Для меня существование этой хижины остается загадкой. Такой же загадкой, как и те куски металла, которые я нашел на жертвенном столе.

Он извлек из кармана и разложил на рабочем столе небольшие металлические предметы. Д’Агоста тут же взял их в руки и принялся тщательно изучать.

— Вполне возможно, что это обыкновенный мусор, — заключил он.

— Они были уложены тщательно и даже с любовью, — с сомнением покачал головой Пендергаст. — Подобно реликвиям в реликварии.

— В чем?

— В реликварии — сосуде или помещении, где хранятся и выставляются для обозрения объекты поклонения.

— Что касается меня, то у меня они никакого почтения не вызывают. Больше всего они смахивают на фрагменты приборной доски автомобиля. Или какого-то домашнего устройства. — Лейтенант повернулся к Марго: — Может быть, у вас возникнут какие-нибудь предположения?

Марго поднялась из-за дисплея и подошла к рабочему столу. Она взяла один из предметов, повертела его в руках и положила на место.

— Это может быть всем чем угодно, — сказала она и взяла следующий предмет — металлическую трубку, один из концов которой был прикрыт серой резиной.

— Всем чем угодно, — повторил Пендергаст. — Но я чувствую, доктор Грин, как только мы выясним, что представляют собой эти предметы и почему они оказались на жертвенном столе под Нью-Йорком на глубине в тридцать этажей, мы найдем ключ к головоломке.

43

Х ейворд приладила к каске прозрачное, снабженное фонарем забрало, подхватила щит и дубинку и осмотрела синюю массу полицейских, толпящихся в нижнем зале станции подземки на Пятьдесят девятой улице. Ей предстояло найти пятый взвод, которым командовал лейтенант Миллер. Но в огромном зале царил хаос — все кого-то искали и, естественно, не могли найти.

Она видела, как прибыл шеф Хорлокер, только что закончивший смотр войск на станции Восемьдесят первой улицы и под музеем. Хорлокер расположился в дальнем конце зала рядом с отрядом тактического реагирования. Отрядом командовал Джек Мастерс — гориллоподобный детина с длинными, висящими вдоль тела руками и вечно кислым выражением лица. Однако сейчас он бодро водил пальцем по плану подземелья, объясняя что-то своим помощникам. Хорлокер стоял рядом. Время от времени он одобрительно кивал и постукивал указкой по схеме, обозначая, видимо, самые болевые точки. Потом Хорлокер величественным движением отпустил офицеров, а Мастерс поднес к губам матюгальник.

— Внимание! — скрипуче проорал он. — Все отряды на месте?

Этот вопрос напомнил Хейворд лагерь скаутов.

Послышался ропот, который вполне можно было истолковать как общее «нет».

— Первый взвод сюда, — гаркнул Мастерс, указывая на пространство перед собой. — Второй собирается на нижнем уровне!

Так он перебрал все отряды, указывая им дислокацию. Хейворд направилась к месту сбора пятого взвода. Когда она нашла свой отряд, лейтенант Миллер расстилал большую схему, на которой место действий его подразделения было окрашено в синий цвет. На лейтенанте была серая штурмовая униформа, и все же свободный покрой не скрывал его тучности.

— Я не хочу от вас никакого героизма и требую по возможности избегать стычек. Ясно? Обычно этим делом занимаются транспортные копы, так что не ждите ничего особенного. Если будет оказано сопротивление, помните — в вашем распоряжении имеются противогазы и канистры со слезоточивым газом. Не портите зря воздух, покажите им, что вам не до шуток. Но осложнений я не ожидаю. Делайте свою работу как следует, и мы выберемся оттуда уже через час.

Хейворд открыла было рот, но тут же одумалась. Идея использовать слезоточивый газ в подземных тоннелях показалась ей несколько экстравагантной. В свое время, несколько лет назад, еще до того, как произошло слияние транспортной и обычной полиции, кто-то из начальства предложил для усмирения бездомных применить слезоточивый газ. Рядовые полицейские тогда едва не учинили бунт. Газ (и на поверхности дело довольно скверное!) под землей становится просто смертельным. А она видела, что в зону действия их отряда входит метро глубокого заложения и служебные тоннели под станцией «Коламбус-сёркл».

Миллер еще раз обвел взглядом отряд и пролаял:

— Запомните, у большинства кротов, которые вам попадутся, по той или иной причине поехала крыша, некоторые из них еле ползают, потому что постоянно находятся в поддатии. Покажите им власть, и они выстроятся по струнке. Гоните их как скот — вот что я вам посоветую. Если сдвинуть их с места, они зашагают без остановки. Направляйте их сюда, здесь место сбора для всех, кого пригонят отряды от четвертого до шестого. Когда все окажутся в сборе, мы выгоним кротов на поверхность через выход к парку.

— Лейтенант, — сказала Хейворд. Промолчать она не могла. Лейтенант посмотрел в ее строну. — В свое время мне приходилось «чистить» тоннели, и я знакома с этими типами. Они не пойдут так легко, как вы думаете.

Миллер удивленно уставился на нее:

— Ты? Ты — чистильщица?

— Так точно, сэр, — ответила Хейворд, поклявшись себе, что следующему, кто спросит ее таким тоном, она врежет между ног.

— Боже мой! — покачал головой Миллер.

Повисла тишина. Все молча пялились на Хейворд.

— Есть ли среди вас еще кто-нибудь из бывшей транспортной полиции? — спросил Миллер, оглядывая отряд. Один из полицейских поднял руку. Хейворд бросила на него оценивающий взгляд. Черный, крупный, сложением похож на танк.

— Фамилия? — пролаял Миллер.

— Карлин, — спешно ответил здоровяк.

— Кто еще? — спросил Миллер. Ему никто не ответил.

— Хорошо.

— Мы, которые из транспортной, знаем эти тоннели, — негромко сказал Карлин. — Очень плохо, что начальство пригласило на этот