Повернувшись на источник звука, верховная фея забыла, как дышать, это лицо, этот голос… эти светлые волосы… не узнать мать крестника и жену лучшего друга было невозможно.

– Рита, – слова с трудом вырвались из груди, были столь тихими, что разобрать хоть что-то оказалось трудно. – Это ты?

– Почему, Мавис? – вновь вопросила почившая подруга. – Почему?

– Рита, что с тобой?! – в панике выкрикнула архифея.

– Ты обещала, – призрак женщины сделал шаг вперёд. – Почему, Мавис? Ты обещала.

– Обещала, – рядом с женщиной появился блондин: лёгкие морщины, небольшая седина в золотистых волосах, и неизменный чёрный костюм с красной курткой. – Ты обещала, Мавис.

– Юрий… – испуганная волшебница отступила на несколько шагов. – Я не могла, – замотав головой, она отошла ещё на несколько шагов. – Всё из-за Проклятия.

– Ты обещала.

– Почему, Мавис?

– Это всё Проклятие Анкселама! – испуганно пискнула волшебница. – Всё из-за него!

– Лгунья! – голос призраков стал единым, начал отдавать троящимся эхо, их лица исказились, стали жуткими, а глаза запылали жёлтым огнём. – Лгунья! Лгунья! Лгунья! Лгунья! Лгунья!

Отойдя ещё на несколько шагов, Мавис натолкнулась спиной на что-то твёрдое, обернувшись, она увидела столь знакомого мрачного мужчину повязкой на глазу и посохом в руке.

– Ты оставила нас, – сказал второй мастер Хвоста Феи.

– Претч…

– Ты оставила нас.

– Я не хотела, я… я не могла…

– Лгунья! – закричали Рита и Юрий. – Она Лгунья!

– Ты оставила нас.

– Одних, – перед глазами появился высокий, широкоплечий парень.

– Варрод, – волшебница нервно сглотнула. – Ты же… ты же должен быть жив.

– Лгунья!

– Ты оставила нас!

– Одних.

– Ты заплатишь, Мавис.

– Мы отомстим.

– Тебе.

Не выдержав давления, девушка побежала прочь, как можно дальше, только бы последовавшие по пятам призраки прошлого не добрались до неё, однако сколько бы она ни пыталась двигаться вперёд, местность не менялась, словно она бежала на месте… пока не споткнулась, пока не упала на серую, потрескавшуюся землю, лишённую всякой жизни. Поднявшись, она вздрогнула, потому что уже была в этом безжизненному лесу: когда-то прекрасные деревья иссохли, стали перекорёженными отражениями себя; мрачные, тяжёлые облака словно обещали пролить влагу на безжизненные земли, но вместо исполнения обещанного продолжали плыть как можно дальше; под одним из деревьев сидел столь знакомый парень в старой красной одежде, его взгляд был пустым, отречённым, словно этот человек уже умер внутри. Видеть прежнего Зерефа было невыносимо больно, яркий контраст между двумя версиями одного человека оказался невероятным.

– Зереф? Но… но ты же, – с ужасом прошептала она, зажимая рот руками. – Этого не может быть…

– Ты знаешь моё имя? – взгляд лишённых воли и жизни глаз направился на неё. – Уходи, девочка.

– Я не «девочка», я Мавис, твоя ученица! – глаза защипало, ведь она уже видела его таким… много-много лет назад. – Ты забыл? Ты всегда хвалил меня, говорил, что я лучшая. Зереф, пожалуйста, я не буду ругаться… только перестань. Не надо быть прежним…