Таким образом, ключевыми предпосылками, на которых строился план «Барбаросса», являлись следующие:

– основные силы русских сухопутных войск должны быть разгромлены к западу от рек Западная Двина и Днепр;

– люфтваффе внезапными ударами уничтожают красные ВВС на земле или в воздухе в первые дни после начала операции;

– не позволить русским войскам отступить и создать тыловые линии обороны;

– вермахт не начинает наступления на Москву до полного разгрома сил русских в предполагаемых Северном и Южном котлах [но в окончательном варианте гитлеровского плана речь шла только о Северном котле].

Другие важные предпосылки, не нашедшие четких формулировок в плане:

– если судить по неудачам советско-финской войны и действиям в ходе оккупации Восточной Польши, Красная армия хотя и многочисленна, но крайне неповоротлива;

– вследствие сталинских чисток 1937–1938 гг. командные кадры Красной армии неопытны, сильно «политизированы» и безынициативны;

– Красная армия состоит из способных к ведению активных боевых действий 190 дивизий и многочисленных танковых бригад и в случае объявления всеобщей мобилизаци способна призвать в свои ряды людской потенциал, позволяющий укомплектование еще свыше 300 дивизий;

– неразвитая сеть коммуникаций Советского Союза не позволяет оперативно провести мобилизацию, поэтому кадровая армия должна быть разгромлена еще до того, как вследствие мобилизации противник получит возможность довести до прежнего уровня или увеличить численность армии;

– славяне, в отличие от немцев, в принципе не способны на проведение эффективных боевых операций;

– национальные меньшинства Советского Союза (украинцы, белорусы, народы Кавказа и Средней Азии) были и остаются нелояльны к существующему государственному строю и не станут сражаться за коммунистический режим Сталина.

Таким образом, Германия, вторгшись в Советский Союз, была непоколебимо уверена в скорой победе. И в соответствии с планом 22 июня германские люфтваффе действительно уничтожили большую часть ВВС Красной армии на земле, а ее армии и танковые группы, взломав оборону русских, устремились в глубь Советского Союза. Хотя немцы были весьма удивлены наличием у русских большого количества танков и бронетехники, ничуть не уступавших современным немецким машинам и даже превосходивших немецкие (например, танки КВ и T-34), германские войска сумели уничтожить и взять в кольцо окружения многие из советских армий, защищавших приграничные районы. За исключением Украины, где огромные советские танковые и механизированные силы все же замедлили продвижение группы армий «Юг». Что же касалось армий и танковых групп группы армий «Центр» и группы армий «Север», то они сумели разгромить три советские армии в Белоруссии и две в Прибалтике, вынудив их к беспорядочному отступлению.

Согласно плану «Барбаросса» наступающие армии группы армий «Север» к 28 июня вышли к Западной Двине, а армии группы армий «Центр» с 3 по 9 июля – к Днепру. Однако в результате неожиданно упорного сопротивления Советов передовые части группы армий «Юг», в частности 13-я танковая дивизия 1-й танковой группы, вышла на западные подступы к Киеву лишь 10 июля. Этим не подтвердилась одна из главных предпосылок плана «Барбаросса». Более того, Красная армия не рухнула, она давала отпор вторгшемуся противнику. Причем временами этот отпор был таков, что группе армий «Юг» потребуется еще целых два месяца для того, чтобы, сломав оборону Красной армии вдоль Днепра, захватить Киев.

Нигде до сих пор немцам не приходилось смиряться с необходимостью нарушить предписания плана «Барбаросса» так, как на важнейшем из направлений – Западном, которое вело группу армий «Центр» к запланированному победному маршу по захваченной Москве. После окружения и разгрома советских 3, 4 и 10-й армий в приграничных районах, после успешных ударов по передовым частям 13-й армии у Минска силы группы армий «Центр» вышли к Западной Двине в районе Полоцка и, повернув в районе Витебска на юг, минуя Оршу и Могилев, вышли к Днепру в районе Рогачева, где столкнулись с ожесточенным сопротивлением неизвестно откуда взявшихся четырех новых советских армий, оборонявших восточный берег реки. И к вящему удивлению немцев, русские вместо того, чтобы просто-напросто уйти в глухую оборону, контратаковали. Кроме этого, их контратаки, пусть и неумело, по-дилетантски, возглавлялись двумя крупными механизированными корпусами численностью до нескольких сотен танков, многие из которых оказались куда более выносливыми, чем немецкие аналоги. Перепуганные яростью, если не свирепостью этих контратак, немцы польстили противнику, окрестив предпринятый им контрудар пышным титулом «наступление Тимошенко». Хотя относительно новые советские армии, участвовавшие в «наступлении Тимошенко», – 22, 20, 13 и 21-я, – к которым в разгар боев присоединилась и 19-я армия, были, как говорится, «зелеными» и в значительной степени малоэффективными силами, одно только присутствие которых вдоль Двины и Днепра больше беспокоило немцев, нежели их потенциальная боеспособность.

Как только немцы опомнились от шока, танковые клинья группы армий «Центр», 3-я танковая группа Гота и 2-я Гудериана, ринулись на восток к Смоленску, без труда пронзили слабую советскую оборону, разгромили и рассеяли советскую 19-ю армию в районе Витебска, окружили основные силы 13-й армии у Могилева на Днепре и отогнали остатки 19-й и 20-й армий в район Смоленска, где те соединились с частями недавно сформированной 16-й армии для организации обороны важного города России. Даже притом, что в результате броска танковых групп на восток к 16 июля в огромном котле севернее Смоленска оказались 20-я и 19-я армии плюс остатки разгромленной 19-й армии, этот впечатляющий натиск создал новые проблемы и несколько озадачил группу армий «Центр». Самой досадной из этих проблем было упорное сопротивление сил Советов, окруженных у Могилева и Смоленска. Отказываясь сдаться, эти окруженные силы сковали действия множества пехотных дивизий группы армий «Центр», отвлекая значительные силы танковых и моторизованных дивизий этой группы армий для обороны весьма протяженного внешнего кольца окружения, созданного для того, чтобы не дать сосредоточивавшимся восточнее силам Красной армии деблокировать окруженных товарищей. Еще более досадной проблемой для группы армий «Центр» стала необходимость обороны флангов от атак русских. В особенности речь шла о надежной обороне советской 22-й армии в Полоцке и к северу от него на левом фланге армейской группы армий «Центр», а также советской 21-й армии в районе Рогачева и Жлобина вдоль Днепра уже на правом фланге группы армий. Обстановка в группе армий «Центр» фельдмаршала фон Бока осложнялась и тем, что русские были склонны контратаковать, а не просто исчезать неизвестно куда, вынуждая группу армий выделять одну пехотную дивизию за другой для боев на периферии главного направления.

В конце концов эти действия Советов вынудили группу армий «Центр» направлять танковые и моторизованные дивизии, в чью задачу входило проведение молниеносных операций, на выполнение статичных миссий – оборонять фланги. Эта проблема, в свою очередь, усугублялась еще одной неожиданностью для немцев. После уничтожения основных сил четырех советских армий (3, 4, 10 и 13-й) в ходе сражений в приграничных районах и наступления к Западной Двине и Днепру и окружения сил еще пяти советских армий (16, 19, 20, 21 и 22-й) вдоль и на смежных участках с главным направлением и в районе Смоленска в течение третьей недели июля группа армий «Центр» столкнулась с еще пятью пришедшими на замену группировками сил Советов (Масленникова, Калинина, Хоменко, Рокоссовского и Качалова), образовавшими четыре другие советские армии (24, 28, 29 и 30-ю), которые, возродившись словно феникс из пепла, рассредоточились по всему фронту фон Бока. И в точности так же, как и их предшественницы вдоль Днепра, эти советские армии тоже были склонны атаковать и контратаковать. И для отражения этих атак немцы вынуждены были отвлекать силы, для которых вообще отражение атак было задачей несвойственной, в частности танковые и моторизованные дивизии 2-й и 3-й танковых групп группы армий «Центр».