Еще более неприятные последствия имел для Англии другой инцидент. Он произошел в самом начале войны, и не только настроил против англичан командование военно-морского флота Швеции, но и помог немцам приобрести влиятельных покровителей. В свое время шведы заказали в Италии 3 эсминца. Они были построены, когда уже шла война, и шведы попытались провести их в Швецию через английскую и немецкую блокаду. Немцы не возражали, наоборот, даже предложили шведам свою помощь, англичане же перехватили эсминцы, интернировали экипажи в одном из шотландских портов и довольно грубо обращались с моряками. Это вызвало в Швеции бурю возмущения и привело некоторых высших командиров шведского ВМФ в такое негодование, что они до конца войны прониклись антианглийскими настроениями, проявляя в то же время особую благосклонность к немцам. Под их давлением начальник шведской контрразведки майор Вальтер Лундквист создал еще более трудные условия для английской агентуры, одновременно предоставляя гитлеровским шпионам относительную свободу действий.

Перед войной МИ-6 организовала свою резидентуру в Стокгольме, которая действовала под крышей отдела паспортного контроля посольства Великобритании и возглавлялась кадровым разведчиком Мартином. Одним из ее оперативников был венгерский художник-плакатист Эмери Герё. Его друг, шведский журналист Карл Христиан Альбректссон Эллсен, демонстрировал профашистские симпатии. Немцы взяли его на работу в качестве пропагандиста и платили ему 500 марок в месяц с возмещением служебных расходов. За эти деньги Эллсен должен был рассылать пронацистские материалы радиостанциям нейтральных стран и сочинять статьи, доказывающие преимущества германской оккупации. В начале 1941 года Герё завербовал Эллсена для работы на англичан, и в течение полутора лет тот добывал для них ценную информацию в оккупированной немцами Европе. От него же английская разведка получала сообщения о переброске и концентрации немецкой армии на Востоке накануне нападения гитлеровцев на Советский Союз.

В ноябре 1942 года Герё и Эллсен были арестованы, что явилось крупной неприятностью для англичан, но имело и свою положительную сторону. Эллсен на суде разоблачил стокгольмский филиал радиостанции «Мундиал» как одно из прикрытий нацистской агентуры, оснащенное секретной радиоаппаратурой для передачи разведывательной информации в Германию.

Главным врагом шведских адмиралов и шефа контрразведки майора Лундквиста был военно-морской атташе британского посольства в Швеции капитан Генри Мангле Денем, по совместительству выполнявший обязанности разведчика.

С назначением на пост начальника управления военно-морской разведки контр-адмирала Джона Годфри, который сменил капитана 1-го ранга (впоследствии вице-адмирала сэра) Нормана Деннинга, эта служба получила новое дыхание, став огромной структурой со множеством агентов и дешифровщиков, которые провели значительное число крупных операций.

Одним из помощников Годфри был молодой штатский сотрудник по имени Ян Флеминг. Его живое воображение, позволившее ему впоследствии создать образ Джеймса Бонда, помогало в те годы разрабатывать и осуществлять очень дерзкие операции. Его инициативность и энергия заставили активно работать таких военно-морских атташе, как капитан 3-го ранга Ален Хилгарт в Испании, капитан 3-го ранга Вольфсон в Турции и капитан Денем в Швеции, ставших не только дипломатами, но и очень деятельными разведчиками.

Это был красивый смелый офицер с независимым характером, со своими удачами и провалами. Одним из своих лучших агентов он считал капитана шведского торгового судна. Моряк регулярно снабжал его информацией о гитлеровском ВМФ в Балтийском море и о таких важных портах, как Штеттин, Киль, Зассниц и Пиллау. Это был очень скрытный человек, и Денем до сих пор не знает его настоящего имени.

Шкипер, который делал это без всякого вознаграждения, якобы исключительно из-за глубокой преданности англичанам, в действительности оказался агентом абвера номер Ф-3243 по кличке Бальзак. Настоящее его имя было Фритьоф фон Барт, и он был подставлен военно-морскому атташе абвером для снабжения его дезинформацией. Подобные просчеты неизбежны в работе каждого разведчика, но достижения Денема заметно превосходили его провалы. Именно он стоит у истоков одной из величайших исторических побед этой войны.

Именно Денем своевременно предупредил британское Адмиралтейство о проходе немецких военных кораблей через проливы Каттегат и Скагеррак.

Рано утром 20 мая 1941 года шведский крейсер «Готланд» обнаружил линкор «Бисмарк» и крейсер «Принц Евгений», о чем один из офицеров шведской разведки проговорился норвежскому военно-морскому атташе, который, в свою очередь, передал информацию Денему, а тот незамедлительно отправил в Адмиралтейство в Лондон следующую телеграмму:

«Молния» – Каттегат, 20 мая. В 15.00 2 больших военных корабля в сопровождении 3 эсминцев, 5 эскортных кораблей и 12 самолетов прошли Марстранд курсом на север».

В Адмиралтействе сделали правильный вывод, что «Бисмарк» готовится прорваться в Атлантику. После этого не прерывался усиленный поиск вплоть до 27 мая, когда линкор был потоплен.

Немцы все время ощущали работу Денема, понимали, какую опасность он для них представляет, и пытались добиться его смещения. Его главный противник – военно-морской атташе посольства Германии Пауль фон Валерт, в свое время представитель американской фирмы «Дженерал моторе» в Гамбурге, фактически ничего не предпринимал, чтобы помешать ему неприкрытой слежкой. Да у него и не было в том особой необходимости, так как шведы делали все, что могло бы ему навредить. Филеры майора Лундквиста следили за каждым шагом Денема, который был жупелом также и для еще одного офицера секретных служб, таинственного полковника Адлеркойца.

Всех его посетителей допрашивали, установили за ним постоянную слежку, в дымовой трубе камина в его канцелярии установили микрофоны, а в окне дома напротив квартиры Денема посадили специалиста для чтения с губ, который постоянно следил за ним через бинокль, стараясь по губам прочитать те беседы, которые недоступны «жучкам».

Поскольку разоблачить Денема не удалось, его попытались подловить на провокации, что дало бы возможность потребовать его отзыва из страны. Эти попытки также оказались безуспешными: он был очень осмотрителен и избегал любых сомнительных ситуаций. Более того, шведский военно-морской атташе в Лондоне, капитан Оксенштерна, как мы еще увидим, добывал там закрытую информацию, и шведские адмиралы боялись потерять этот ценный источник, поскольку высылка Денема из Стокгольма повлекла бы за собой подобную ответную меру англичан в отношении Оксенштерны.

И без того обширная резидентура абвера в Стокгольме стала еще многочисленнее в 1940 году, когда Канарис по предложению полковника Пикенброка, хорошо понимавшего, насколько важна эта нейтральная страна для тайной подрывной работы против союзников, назначил представителем абвера в столице Швеции бывшего резидента в Бухаресте сорокасемилетнего майора Ганса Вагнера.

Подполковник Рудольф Рохледер под кличкой Аксель стал его контролером в Берлине. Для камуфляжа связи Швеция получила в абвере название «Шверин». Вагнер под именем Ганс Шнайдер получил как прикрытие в германском посольстве в Стокгольме должность экономиста при аппарате военного атташе. Ему выделили секретный фонд в 400 тысяч марок и предоставили право пользоваться дипломатической почтой и шифрами посольства. Все его телеграммы посылались в МИД Германии со специальной пометкой «для передачи капитану 2-го ранга Вихманну, комната 320 в управлении абвера на набережной Тирпиц».