и дамы платят в первый год 18 рублей, следующие годы по 12 рублей». Торжественное открытие клуба состоялось 30 ноября того же года в доме на Офицерской, 14 (ныне – ул. Декабристов).

Битва жандармов с «шахматными шифровками»

В российской шахматной истории можно найти немало курьезных эпизодов. Один из них, относящийся к 1878 г., связан с попыткой тогдашних бдительных сотрудников спецслужб отыскать тайный шифр, в шахматной переписке.

Случилось это во время шахматного матча по переписке, проводившегося кружком петербургских любителей шахмат против москвичей. По условию матча, ответные ходы сообщались по почте не позже чем через три дня. Сначала все шло нормально, но затем, в начале ноября 1878 г., москвичи вдруг перестали отвечать.

Прошло уже два предусмотренных регламентом срока, а москвичи подозрительно молчали. О том, что они вдруг сдались, не могло идти и речи: положение на досках складывалось явно в их пользу. Петербургские шахматисты недоумевали. Когда же, наконец, в ответ на неоднократные запросы они все-таки получили долгожданное сообщение с очередными шахматными ходами, стало понятно, что цензура приняла шахматную переписку за кодовые сообщения революционеров-террористов.

В те годы страну охватило глухое брожение. Возмутители спокойствия, смутьяны-интеллигенты, распространяли листовки, призывавшие народ к открытому неповиновению властям. По стране катилась волна индивидуального террора, наводившая ужас и трепет на чиновников. В августе 1878 г. народник Сергей Кравчинский убил шефа жандармов III отделения Н.В. Мезенцова. А 1 ноября вышел первый номер подпольной революционной газеты «Земля и воля» с открытыми призывами к восстанию.

Агенты спецслужб внимательно просматривали всю почтовую корреспонденцию, чтобы выйти на террористов и прочих возмутителей спокойствия. Поэтому открытка из Москвы с загадочным буквенно-цифровым шифром, адресованная Михаилу Ивановичу Чигорину на Офицерскую улицу, д. № 10, кв. 15, и датированная 29 октября 1878 г., вызвала у тогдашних «чекистов» вполне резонные подозрения. Более того, в конце зашифрованного послания открытым текстом значилось: «Вполне согласен с Вашими вариантами при ходе d5. Наш клуб помаленьку растет. Игроки-то все плохие – не выдается ни одной хорошей партии». И подпись – Ф. Бовыкин.

Перехваченную «шифровку» немедленно доставили в III отделение, ведавшее политическим сыском и расследованием «антигосударственных» заговоров. Там предположили, что у них в руках – зашифрованный приказ народников о всеобщем восстании. Лучшие дешифровальщики Петербурга кропотливо, но безрезультатно работали над текстом. А через несколько дней с почтамта принесли вторую «шифровку» из Москвы, полностью повторявшую «закодированный» текст первой, но с другой припиской: «Крайне удивлен неисправностью почты. Письма Вам и г. Ш. были лично мною опущены в почтовый ящик после совещаний у Шмидта».

Обе подозрительные открытки жандармы в экстренном порядке доставили лично председателю Совета министров графу Петру Александровичу Валуеву. Однако тот не нашел в странных записях никакого антигосударственного заговора и наложил на представленных ему «секретных» материалах краткую резолюцию: «Шахматы!!!» По преданию, возвращая открытки чиновнику III отделения, граф Валуев прибавил еще несколько крепких и довольно нелицеприятных слов в адрес ретивых жандармов – бдительных, но совершенно не разбирающихся в шахматах. Дело прекратили, но открытки все же остались под арестом и ушли в архив III отделения. Их содержание так и осталось неизвестным Михаилу Ивановичу Чигорину, который, будучи редактором «Шахматного листка», являлся посредником в матче.

Игра по переписке продолжилась дальше без каких-либо приключений, однако шахматисты так и остались в неведении о причинах задержки исторического матча между двумя столицами. Только в 1958 г., спустя восемьдесят лет после того матча, историк С. Волк, занимаясь исследованиями в Центральном государственном историческом архиве в Москве, обнаружил эти две злополучные открытки среди секретных документов III отделения. Тогда-то и стала ясной подоплека тех загадочных событий.

«Отцы» шахматного собрания

В 1899 г. в Петербурге состоялся первый всероссийский турнир по шахматам. Его победителем стал уже упоминавшийся выдающийся шахматист Михаил Чигорин. В 1886-1887 гг. Чигорин практически единолично выиграл организованные С.-Петербургским обществом любителей шахматной игры турниры по телеграфу между Петербургом и Лондоном. В 1889-1899 гг. он становился победителем целого ряда международных соревнований – в Нью-Йорке (1889), Будапеште (1896). В 1889-1895 гг. он являлся одним из претендентов на звание чемпиона мира. Звание лучшего шахматиста России с 1899 г. он завоевывал семь раз подряд.

Чигорин являлся инициатором создания шахматных организаций во многих городах России. Он был редактором-издателем петербургских журналов «Шахматный листок» и «Шахматы», вел все шахматные разделы в еженедельнике «Всемирная иллюстрация» и газете «Новое время».

17 января 1904 г. в нашем городе возникло Санкт-Петербургское шахматное собрание. Оно являлось поначалу немногочисленным, однако постепенно сумело объединить практически всех столичных шахматистов. В него вошли не только признанные игроки «чигоринского» поколения, но и молодые любители шахматной игры из числа учащейся молодежи.

По воспоминаниям его участников, своим влиятельным положением и размахом деятельности Петербургское шахматное собрание обязано неутомимой энергии молодого шахматиста Петра Петровича Сабурова. Выпускник Александровского лицея, он некоторое время служил в Министерстве иностранных дел, а потом вышел в отставку. Шахматы стали не только его увлечением, но и второй профессиональной деятельностью. В 1908-1909 и в 1911-1912 гг. он занимал должность председателя Петербургского шахматного собрания, а весной 1914 г. его избрали председателем Всероссийского шахматного союза.

Участники матча-турнира четырех гроссмейстеров (слева направо): Михаил Чигорин, Эммануил Ласкер, Гарри Пильсберри, Вильгельм Стейниц.

Петербург, 1895 г. Фотограф Карл Булла

Кстати, с именем Петра Сабурова связывался громкий скандал, разразившийся 19 октября 1906 г. в Александровском лицее. Никогда еще в стенах этого учреждения, славного своими выдающимимися выпускниками и легендарными традициями, не происходило столь позорной сцены – грубой кулачной расправы над лицеистом-вольнодумцем, дерзнувшим, наперекор всем, открыто заявить свою общественную позицию.

В тот день, по давней традиции, торжественно отмечался день основания этого знаменитого учебного заведения – продолжателя Царскосельского лицея. Как всегда, на праздничный банкет собрались лицеисты разных выпусков. Звучали тосты за государя императора и царствующую династию, за директоров и профессоров лицея. Все бы шло и дальше по накатанной колее, если бы не одно чрезвычайное событие. После официальных здравиц бокал поднял лицеист 56-го курса Петр Петрович Сабуров. Обратившись к собравшимся, он провозгласил тост за лицеистов – депутатов I Государственной думы, распущенной три месяца назад царем.

За этот гражданский поступок Сабурова, неугодного большинству собравшихся «благовоспитанных господ в раззолоченных мундирах» и имевшего за собой «вину» не разделять их политических взглядов, подвергли публичному остракизму и вытолкали взашей. Ничего удивительного: I Государственная дума, отличавшаяся либеральными настроениями, была ненавистна большинству присутствовавших – представителям чиновничества и высшего света. «Идейные противники» сорвали с вольнодумца лицейский значок и выпроводили вон, по дороге «угостив» изрядной