долей тумаков. Происшествие в Александровском лицее вызвало бурный общественный резонанс. Публика возмущалась жестокой расправой с инакомыслящим в стенах заведения, служившего в прежние времена очагом свободолюбия.

Впрочем, вернемся к С.-Петербургскому шахматному собранию. Другим его «отцом-основателем» стал Сергей Александрович Зноско-Боровский, старший брат другого известного шахматиста. Сергей Александрович являлся выпускником юридического факультета Петербургского университета. После его окончания он служил в Ученом комитете Министерства народного просвещения, одновременно занимаясь преподавательской работой в Ларинской и 10-й мужской гимназиях. Должность председателя правления Петербургского шахматного собрания он занимал в 1909-1910 гг. Впрочем, и в другие годы он принимал в деятельности собрания самое непосредственное участие. По воспоминаниям шахматиста Б.Е. Малютина, Сергей Зноско-Боровский не пренебрегал никакой работой – «казначейской частью, составлением и переработкой устава и турнирных правил, хлопотами о приискании помещения, деловой перепиской, сношениями с лицами и учреждениями» и т. п.

Упомянутый Борис Евгеньевич Малютин тоже принадлежал к молодому поколению шахматистов. В 1901 г. ему было всего 18 лет. Он закончил Александровский лицей, а затем служил в различных ведомствах, причем дольше всего в канцелярии при Государственной думе. В шахматном мире Малютин был известен как организатор состязаний. К примеру, в 1911-1912 гг. он провел первый в истории шахмат массовый матч по переписке «Север – Юг», в котором приняло участие более полторы сотни участников.

Еще один активист Петербургского шахматного собрания – букинист Юлий Осипович Сосницкий. В собрании он выполнял роль библиотекаря. После Октябрьской революции он спас ценнейшую библиотеку шахматного собрания, перевезя ее на свою квартиру. В феврале 1919 г. умер от свирепствовавшей эпидемии тифа, после чего власти объявили библиотеку национализированной.

Судьба «отцов» Петербургского шахматного собрания сложилась по-разному. Раньше всех ушел из жизни Сергей Зноско-Боровский. Его безвременная кончина в 1911 г. стала серьезной утратой не только для шахматного собрания, но и для всего столичного шахматного мира. Петр Сабуров в 1918 г. эмигрировал из Советской России и умер в 1932 г. в Швейцарии. Борис Малютин во время Гражданской войны принял активное участие в белом движении. Уехав на Дон, он стал редактором газеты «Речь», издававшейся кадетами.

Царская ваза в подарок

В феврале 1909 г. в Петербурге состоялся первый международный шахматный турнир. Он проходил в С.-Петербургском шахматном собрании на Невском проспекте и был посвящен памяти шахматиста М.И. Чигорина.

Турнир открыл почетный председатель столичного шахматного собрания, член Государственного Совета Сабуров. Свою речь он произносил на немецком языке. Он сказал, что давнишняя мечта русских шахматистов наконец-то сбылась, поскольку теперь они могут отплатить своим «товарищам-иностранцам» за все гостеприимство, каким русские пользовались за границей. В ответном слове шахматист Берн из Ливерпуля, обратившись к собравшимся по-английски, сказал, что ему очень приятно побывать в России, так как он хорошо знаком с Чигориным, которого считает «не только великим шахматистом, но и совершенным джентльменом».

В турнире принимали участие лучшие шахматисты из России, Германии, Чехии, Австрии, Англии и Голландии. «Особо отведенные для публики места были переполнены, – сообщал репортер. – Все, конечно, бросились к столу, за которым уселись шахматные „светила” гг. Ласкер из Америки и Шлехтер из Австрии. Тут места положительно брались с боя».

Шахматная партия между Савелием Тартаковером и Рудольфом Шпильманом на международном турнире памяти М.И. Чигорина. За игрой наблюдают (слева направо): Петр Сабуров, Юлиан Сосницкий, Сергей Зноско-Боровский.

Петербург, февраль 1909 г. Фотограф Карл Булла

Одновременно с международным турниром в шахматном собрании проходил еще один турнир – всероссийский. В нем участвовали игроки со всех концов Российской империи – из Москвы, Петербурга, Одессы, Ревеля, Лодзи, Варшавы, Ковно и других городов. Оба турнира продолжались 19 дней – они начались 2 февраля, а закончились 27 февраля 1909 г.

Когда турниры уже подходили к концу, на них обратил внимание сам государь Николай II. Он «всемилостивейше пожаловал» в виде турнирных призов фарфоровую вазу из Императорских заводов – как «приз Имени Их Императорских Величеств», а также сумму в одну тысячу рублей. «Царскую милость» восприняли с большим восторгом. Фарфоровую вазу решили сделать первым призом на всероссийском турнире, а деньги – первым призом на международном турнире.

В итоге ваза досталась 18-летнему гимназисту 8-го класса одной из московских гимназий Александру Алехину – впоследствии знаменитому в мире русскому шахматисту. Всего несколько лет назад он проявил большие способности к шахматам. Летом 1908 г. Алехин выступал в Дюссельдорфе на турнире германского шахматного союза и завоевал 4-й и 5-й призы, а затем взял несколько первых призов на играх в Москве. В этом шахматном турнире он шел, как отмечали обозреватели, «форсированным маршем». Победил даже тех, кто вышел из состава турнира, ни одного дня не отдыхал и даже играл по две турнирных партии в день. Из 16 партий 12 он выиграл, две сыграл вничью и только две проиграл.

Что же касается международного турнира, то здесь явными фаворитами были Ласкер и Рубинштейн. К концу турнира у них получилось одинаковое количество выигранных партий, поэтому первый и второй призы (соответственно, 1000 и 750 рублей) поделили между обоими игроками поровну. Кроме того, каждый из участвовавших в турнире игроков получил по 10 рублей за выигранную партию, а также деньги «на расходы»: русские – по 50 рублей, иностранцы – по 100 рублей.

На следующий день после окончания турнира состоялась церемония его торжественного закрытия. Вечером 28 февраля в роскошных залах коммерческого собрания состоялся банкет. Среди приглашенных присутствовали многие представители столичной элиты – князья Гагарин и Голицын, граф Мусин-Пушин, князь Демидов-Сан-Донато и другие. Пили за здоровье государя императора, за всех участников турнира и за его «королей» – Ласкера и Рубинштейна.

После речей победителям вручались денежные призы. Они находились в роскошных бумажниках из дорогого красного сафьяна, причем верхнюю сторону у них полностью покрывало серебро, на котором были начертаны слова «В память М.И. Чигорина».

«Затрудняюсь сказать, сколько всего в Петербурге насчитывается любителей шахматной игры, – говорил в начале 1910-х гг. репортеру одной из столичных газет член правления столичного шахматного собрания Ю.О. Сосницкий. – Чуть ли не в каждом доме играют в шахматы. Конечно, все маэстро наперечет, но есть и любители, которые едва ли уступят им».

Слова Сосницкого лишний раз подтвердил съезд сильнейших русских любителей-шахматистов, состоявшийся в Петербурге в октябре 1911 г. Когда открыли запись на съезд, устраиваемый С.-Петербургским шахматным собранием, поступило такое множество заявлений, что многим даже пришлось отказать. Почти каждый город, где существовали организованные клубы шахматистов, прислал своего лучшего игрока. Призовой фонд составлял четыре тысячи рублей, а самих призов было двадцать.

Всех участников съезда разделили