и стеклянными шарами. Под ёлку он поставил фигурки деда Мороза и Снегурочки, что купил в лавке вместе с украшениями. Надя активно принимала участие в украшательстве ёлки, и радовалась, как ребёнок, нарядной гостье из леса, которая в свете зажжённых свечей переливалась всеми цветами радуги отражавшейся от игрушек и блистающей мишуры.

Вечером к ним в гости забежали две воспитанницы из класса Надежды, чтобы поздравить свою заболевшую учительницу и пожелать ей здоровья в Новом году. Надя щедро одарила девочек сладостями, и они, довольные, убежали прочь, оставив учительницу в лёгкой грусти, что своего ребёнка у неё пока нет, и некого ей побаловать конфетами, тем более, что Иван с детства был не приучен к сладостям и относился к ним вполне равнодушно.

Даша накрыла хозяевам стол в гостиной, испекла пирогов с ягодами и яблоками, запекла курицу в печи и, откланявшись и пожелав хозяевам счастья и удачи в Новом году, ушла отмечать смену года к своей дочери и внучке, жившим семьёй неподалёку, хотя своего зятя Даша, как и почти все тёщи, несколько недолюбливала.

Учителя остались одни. Надежда надела красивое платье, которое специально купила к Новому году, чтобы потом показаться в нём на каком-нибудь городском торжестве, и заставила Ивана тоже принарядиться по пословице: как встретишь Новый год – так его и проживёшь.

– Будем красивыми за изобильным столом – значит и год этот будет прожит нами красиво и без лишений, – уговаривала Надя своего мужчину, чтобы он приоделся дома будто для выхода в свет.

Иван неохотно повиновался, чтобы не расстраивать женщину по пустякам, хотя лично во всякие приметы не верил, как не верил и в Бога, скрывая это неверие посещением церкви и крестясь на людях, ибо открытый атеизм мог стоить ему учительского места.

Как образованный человек он рассуждал просто и логично: если Бог есть, и он всемогущ, то почему на Земле столько несправедливости среди людей и мелкие ничтожные людишки творят зло и живут припеваючи, а достойные и честные люди зачастую влачат жалкое существование. Если Бог не может этого исправить, значит он не всемогущ, а если он попустительствует злу, или намеренно посылает испытания людям – значит, он не добр, а злобен, и тем более не является Богом, опекающем людей, как своих детей, ибо в Писании сказано, что Бог сотворил людей по своему образу и подобию.

С такими мыслями вслух, Ивану не было бы места в учительской, и потому он вполне радушно ходил в церковь и благочинно стоял в толпе прихожан, слушая поповские молитвы, действовавшие на него как успокоительная настойка валерианы, которую он иногда принимал на ночь после очередной пустячной размолвки с Надеждой или трудного дня в школе.

Поздним вечером они сели за новогодний стол, Иван зажёг свечи, пригасил керосиновую лампу и они, в мерцающем полумраке, приступили к праздничному ужину вдвоём: Надя где-то вычитала, что встреча нового года – это семейный праздник, и его следует встречать дома с домочадцами и родственниками, но без посторонних, однако, если бы не болезнь, она с удовольствием приняла бы участие в городском празднестве на людях.

Говорить наедине было не о чем. Постоянные придирки Надежды окончательно отучили Ивана от рассказов про свои дела, намерения и мысли, и потому он слушал бесконечные излияния Нади, вспоминавшей события уходящего года и её мечты о свершениях в году наступающем.

– Надо обязательно летом съездить на Кавказ в Минеральные Воды, – говорят там целебные источники бьют прямо из земли, и эта вода оздоровляет людей и помогает многим женщинам избавиться от бесплодия, – тараторила Надежда, – кроме того надо вместе съездить к моей тете Анне, она совсем одиноко живёт после смерти мужа – Царство ему небесное. Железная дорога платит ей пенсию небольшую за мужа, она пишет, что на житьё ей хватает, но одиночество гнетёт, а к нам приехать погостить почему-то не хочет, хотя и езды здесь от Витебска всего-то верст восемьдесят.

– Семьдесят, – уточнил Иван. – Нет, не спорь со мною, я читала в газете, что восемьдесят вёрст, – настояла на своём Надежда. – А не едет сюда тётя из-за тебя, Иван, что живём мы с тобою невенчано.

– И бездетно, – добавил Иван. – Был бы ребёнок, можно тогда и тётку твою пригласить для присмотра за дитём, пока мы в своих школах учительствуем.

– Я в наступающем году хочу написать статью по истории и послать её в университеты Москвы и Петербурга. Если там мои изыскания понравятся, то буду хлопотать о своём переводе в столицу – хватит здесь прозябать, мне хочется наукой позаниматься и стать историком, а не учителем истории. История – это удивительная наука, там много неразгаданных тайн и замечательных событий, которые я хотел бы осветить в своих изысканиях.

– Как же, ждут тебя в столицах с распростёртыми объятиями, – недоверчиво возразила Надежда, выискивая глазами на столе кусочек чего-нибудь вкусненького.

– Там профессора, не чета тебе – провинциальному учителю с образованием в захудалом Вильненском учительском институте. Они имею университетское образование, и многие учились по заграницам и сквозь них тебе не пробиться к своей науке.

– Умеешь ты, Наденька, утешить и вдохновить мужчину на свершение больших дел. Тебя послушать, так я вовсе ни к чему не пригоден, кроме должности учителя в этом городке. Женщина должна подвигнуть мужа на поступки, поощрить его в собственных силах, а ты одёргиваешь меня и выражаешь сомнения в моих способностях. Кто-то из известных философов сказал, что за каждым великим мужчиной скрывается великая женщина, что помогала ему стать великим, а ты даже в мечтах приподняться мне не даёшь своими сомнениями.

– Нет, Ванечка, не сомневаюсь я в твоих способностях, а просто смотрю, что трудно тебе будет пробиться к успеху без денег и поддержки влиятельных родственников. Тебе уже 28 лет, а ты даже чина классного не имеешь. И как я могу вдохновлять тебя, если сама не знаю, что и как со мною будет – ведь живём без венца? Может, ты уедешь в Москву и бросишь меня здесь, а там найдёшь дамочку со связями или с хорошим приданным, и прощай, Наденька, не поминай лихом, так что ли? – возмутилась Надежда, что она не вдохновляет Ивана на большие дела и не верит в него.

– По-женски я могу вдохновить тебя после встречи Нового года в нашей постели, – закончила Надя и замолчала.– Но ты же приболела? Удивился Иван. – Для любви я чувствую себя вполне здоровой,– усмехнулась Надя.

– А почему после встречи Нового года в постель? – подхватил Иван её мысль. – Кто сказал, что Новый год