— Но… но ты… — Эран не находила слов.

— Я был просто уничтожен. Когда я думал, через что тебе пришлось пройти, что я наделал и что потерял… что я был единственным, кто отвез Эмери домой на кремацию, вот тогда я сломался, в Нью-Йорке. Если бы не появился Тхан, я мог бы убить себя. Неосознанно, но… мог бы, — хрипло сказал Бен.

Дважды, дважды Тхан спас Бену жизнь!

— А потом был Тьерри, и мысль об этом, как и все остальное, — ну, ты знаешь, какой я тогда был. Ночь, когда ты пришла и избила меня, стала лучшей в моей жизни! Ты вытащила меня из таких глубин, дала мне причину возродиться, причину жить. Ты… — У Бена слезы сверкнули на глазах.

— Я же постоянно моталась в Ирландию, и ты знал почему? — спросила Эран.

— Да. Я никогда не давил на тебя, никогда не заставлял тебя давать какие-то разъяснения, если тебе не хотелось, я просто не хотел этого и думал, что так будет мудрее. Но я действительно всегда оставлял тебе возможность, если бы тебе понадобилось признаться.

Эран вспомнила: «И что тебя так туда влечет? Я бы хотел увидеть Рафтеров. Почему бы мне не поехать с тобой? Они давно не пишут…»

— Я была вынуждена. Бен. Мне пришлось оставить Рианну с ними, я не могла так поступить ни с ней, ни с ними! — Эран задыхалась.

Слезы опять градом покатились по ее щекам, но Бен не подошел к ней, потому что Рианна уже была с ней и, как мать, а не как дочь, гладила Эран по руке.

— Я все знал, мы оба знали, но по отдельности, Эран. Все в порядке! Я позволил, чтобы все так и оставалось, по тем же причинам, что и ты. Но тебе становилось все хуже — я видел, что становишься все более несчастной, тем более что проходили годы, а у нас так и не было больше детей! Тебя это жгло, съедало заживо. Мне надо было что-то делать! Я должен был что-то предпринять, прежде чем ты не сломалась, — сказал Бен.

— И ты поехал в Данрасвей! — воскликнула Эран.

— Да, прошлым летом я был там несколько раз. Я говорил, что остаюсь у Майлса и Джейка, и просил их, чтобы они меня прикрыли, если ты позвонишь, — признался Бен.

— И… и что случилось? — Эран судорожно вздохнула.

Она даже не могла себе представить весь тот ужас, когда он там появился!

— Прежде всего я написал письмо Дэну и Аймир. Длинное письмо, в котором все объяснял и попросил, чтобы они мне перезвонили на студию. После того как мы все пришли в себя и они поняли, что я вовсе не собираюсь причинять им горя, мы решили, что я должен встретиться с Рианной и все ей рассказать. Аймир сказала, что в любом случае ты так и собиралась сделать в этом году.

Чувствуя головокружение, Эран взглянула на дочь. «О Господи!»

Рианна кивнула головой:

— Вот-вот, я подумала то же самое. Весь мир просто рухнул! Я даже не ожидала такого… и потом, это же был Бен. Бен Хейли, чей голос я обожала, певец, в которого я однажды влюбилась. Наверное, неделю или две я приходила в себя, вспоминая, как ты приезжала раньше, когда я была маленькой. Дэн и Аймир очень мне помогли, они не вмешивались, дали мне выплакаться, ничуть не обижались, просто всегда были рядом… они здесь сегодня. Ты их увидишь попозже.

«Позже» означало — в следующем году, бесконечность? Эран никак не могла охватить рассудком, что происходило здесь и сейчас!

— Вот. Ну, а потом мне надо было встретиться с Рианной. Это было что-то, правда, Ри? — сказал Бен.

Ри? У него уже было прозвище для нее? И она согласно кивала ему, как старому другу?!

— Так мы и встретились. В первый раз это было совершенно невообразимо — одни слезы и слезы. Так они у нас обоих и текли, пока их совсем уже не осталось, а потом мы начали знакомиться и обнаружили, что нравимся друг другу. Нравимся друг другу все больше, с каждым разом, мы открыли друг в друге много общего, ведь сколько для нас обоих значит музыка! А потом мы стали ломать голову, как быть с тобой, как же тебе сказать, что делать? Мы постоянно говорили об этом, но нам ничего не приходило в голову. А потом Ри познакомила меня с Люком Лейвери, и он пригласил нас в оперу в Корке. Выступала одна из самых любимых певиц Рианны, и, когда она сказала мне, что хотела бы стать оперной певицей и петь для меня, я все понял. Опера! — воскликнул Бен.

Эран чуть дышала.

— Опера, громкая и ясная, тайна, объявленная во всеуслышание, чтобы не было никаких сплетен и пересудов в газетах! Я хотел рассказать всем, что Ри — моя дочь и что я хочу написать для нее роль. И когда-нибудь она сама исполнит ее! — продолжал Бен после паузы.

— Но кто… кто же пел сегодня? — спросила Эран.

— Шив Салливан, которую я впервые услышал в ту ночь в Корке. Она на десять лет старше, чем Рианна, но по-прежнему очень молода — как оперная певица. Мы подумали, что она прекрасно подойдет, а потом я вспомнил, как вы с Холли всегда старались изыскать все возможности в Лондоне для ирландских талантов… Я надеялся, что ты так же обрадуешься, как Шив, когда я ей предложил эту партию, — обратился Бен к дочери.

Рианна кивнула головой:

— Правда, она потрясающая? Мы не могли поверить, что она сделала с музыкой Бена, с нашими словами.

Эран взглянула удивленно: «Нашими словами»?

— Да, у Бена были трудности с текстом, и я ему помогала. Сначала я не знала, что и как делать, ну а потом как-то само пошло, и я уже лучше все это чувствовала. Ритм и рифмы получались как-то естественно, а потом я стала понимать и весь замысел. Я стала понимать, что ты сделала и почему, чувствовала, как тебе было трудно и Бену тоже. Иногда мы были так расстроены, что с трудом могли продолжать. Но мы стали ближе друг другу, и я… я надеялась, что либретто — это как бы подарок тебе. А потом начались репетиции, и Бен привез меня сюда, чтобы я присутствовала на них.

— Он привез… когда? — спросила Эран.

— Шесть недель назад. Родители отпросили меня из школы, они считают, что это важнее. Я жила у Холли и Уолтера Митчеллов.

Так вот почему не было фото — Рианны просто тогда не было дома! Аймир пришлось… ладно, она обо всем поговорит с Аймир позднее, когда будет в состоянии.

Муж и дочь смотрели на Эран как заговорщики, глаза Рианны поблескивали от слез.

— Ну, и вот мы здесь. Мы так быстро ушли со сцены, публика Бог весть что подумает… ну а ты что думаешь, Эран? Ты не… не сердишься на нас? — спросила она.

Сердиться? Эран чувствовала, что присутствует при каком-то невероятном волшебстве, участвует в нем! Она потянулась к Бену — и подумала об Эмери; обнимая Рианну — вспомнила Конора и Дерси. Всех вместе, всю семью!

Через пять часов, ближе к утру, их дом все еще гудел и был полон гостей. Их было так много, что Эран была полностью ошеломлена. Приехали не только Аймир и Дэн, среди зрителей в зале были и Энни, и Акил приехал вместе с Эйслинг — они все еще переваривали новость, им все сказали всего несколько дней назад. Родители Бена и сестры тоже пришли, они-то уже давно были в курсе. Бен рассказал им обо всем еще на Рождество. Гай Хейли все еще казался слегка озадаченным, но трудно было сказать, почему именно: то ли оттого, что у него вдруг обнаружилась взрослая внучка, то ли от успеха сына, который «кое-чего достиг». На полу валялись газеты, в которых было полно материалов обо всем случившемся — писали не только о том, что Бен нашел свою дочь, но и о том, что Рианна принимала участие в создании либретто, в написании слов и собиралась сама когда-нибудь исполнить эту роль.