2

Медвежьегорск – дремучий городок, стоящий за перевалами – давно уже страдал от безработицы. Кто-то шило на мыло менял, пытаясь свести концы с концами; кто-то поневоле стал подворовывать – цветные металлы тащили с завода, безжалостно раздербанивая дорогостоящую аппаратуру, чтобы сдать за копейки – на хлеб. И вдруг позвонили, да не откуда-нибудь – из самого Стольнограда.

Директор завода Пепелищев Мартын Максимович, больше известный как Мартен, чуть со стула не упал от изумления. Сначала ушам не поверил, потом робкая улыбка разгладила глубокие морщины. После разговора – делового, непродолжительного – Пепелищев уже не мог сидеть на месте. Закружился по кабинету, закурил, хотел вызвать бухгалтершу, прикинуть, что к чему, но для начала позвал заместителя.

– Заказ наклюнулся! Прикинь! – глотая дым, взволнованно сказал Мартен Максимыч. – Такой заказ, что мама не горюй! О таком заказе можно только мечтать.

Худощавый заместитель – Замчик, флегматик по натуре и пессимист по жизни – осторожно поинтересовался:

– Что предлагают? Снова оружие делать?

– А когда мы делали? Что ты болтаешь? Замчик равнодушно и тихо уточнил:

– Я не сказал, что делали. Я сказал, что снова предлагают делать. Как это было…

Пепелищев отмахнулся.

– Да я бы их сразу послал. Нет, заказчик предлагает строить современный поезд.

– Только и всего?

– Нет, я не могу сразу всё рассказать, я сам ещё толком не знаю. Главное, что сумма прозвучала! И сумма, я вам доложу, астрономическая! – Директор так разволновался, что даже окурок погасил не в пепельнице, а в цветочном горшке, стоящем на окне. – Так что поезд будет… Я не знаю…

– С брильянтовыми гайками и золотыми колёсами, что ли? – подсказал флегматик и пессимист.

– Что-то вроде того. – Пепелищев как-то по-мальчишески задорно хохотнул. – Погоди, скоро приедет представитель заказчика и всё прояснится.

На другое утро на планёрке директор лишь туманно и тихо намекнул на крупный заказ, а народ на заводе моментально разволновался – людское море зашумело, забурлило в курилках и на улице. (Хотя это море усохло уже – сократилось – до размеров небольшого озера). Все с большим нетерпением ждали, когда же наконец-то на проходной появится представитель заказчика. Даже на станции ждали – караулили поезд, сквозь зубы ругая тех, кто закрыл аэропорт, находящийся в тридцати километрах. Сначала кто-то хитроумный прикарманил тот провинциальный аэропорт, потом до банкротства довёл и вместе с деньгами слинял за границу. И теперь до этой медвежьей глухомани можно было только поездом добраться или на машине – сто пятьдесят километров по горной винтообразной дороге.

Ждали, ждали представителя заказчика – и проворонили по той простой причине, что все подспудно ждали богатого какого-то принца заморского, фон-барона, а приехал обыкновенный старик в затрапезной одёжке.

Охранник на проходной до того оторопел, что даже не сразу пропустил бородатого, чернокожего старика. И опять людское море заволновалось в курилках.

– Представитель заказчика? Из Африки, что ли? – разочарованно переговаривались мужики. – От папуасов, что ли? В каких-то лохмотьях…

– Да-а, ребята! Птицу видно по полёту! Что такой заказчик может заказать? Домовину себе? Гробик с музыкой?

– Видно, снова будем гвозди штамповать. Что с него взять, со старика? Из него же песок уже сыпется. И песок-то не золотой.

Эти саркастические речи в курилках отчасти были оправданы. Представитель заказчика выглядел как-то не очень серьёзно: голова непокрыта, хотя на дворе морозяка; серый скромный пиджачишко, изрядно потёртый во многих местах; во рту сверкает какой-то зуб, похожий на золотое перо или на гвоздь. Но директор завода не торопился выводы делать, хотя и смотрел несколько настороженно.

– Встретят по одёжке, проводят как Муму, – вдруг сказал представитель заказчика, словно читая мысли Пепелищева.

Директор даже вздрогнул и, достав расчёску, старательно взялся прилизывать седоватые кудри, словно пытался вычесать все нехорошие мысли, которые возникли по поводу одёжки странного представителя.

– Может, чайку? – растеряно спросил Мартен Максимович. – С дороги-то? Или чего покрепче – согреться.

– Давайте сразу к делу! – решительно сказал представитель. – Времени в обрез.

– Хорошо. – Директор приободрился. – С чего начнём?

– С красной строки. С пролога, с чего же? – Черномазый представитель открыл дипломат. – То есть, я хотел сказать… Ну, короче, вот аванс. Примите. Распишитесь.

В кабинете воцарилась тишина, потому что директор на несколько мгновений задохнулся, глядя на живые деньги, источающие аромат свежайшей типографской краски.

– Наличными? – Директор чуть ли не по буквам стал откусывать это вкусное слово.

– Да, да, наличники – на ваши окна, в которых белого света не видать от нищеты. – Представитель стал нести какую-то ахинею. – Или вы предпочитаете перевод? С американского доллара? Или с французского франка?

– Нет, нет, ну что вы! – Пепелищев руки вверх поднял. – При любом переводе происходят издержки.

– Естественно. Мне ли это не знать. Наш русский великий настолько богат, что все другие языки – дети малых народов.

Директор, обескураженный фантастической абракадаброй, несмело спросил:

– А какая тут сумма, простите…

Посмотрев по сторонам, представитель заказчика взял со стола бумагу, ручку и нарисовал такую кругленькую сумму, что у директора глаза округлились.

– Вас это устроит? – снисходительно спросил представитель, явно довольный произведённым эффектом. – Ну, вот и прекрасно. Это аванс. Потом будет получка. Потом – премиальные. Это мы гарантируем. Главное, чтоб дело было сделано добротно и поскорей.

– Кровь из носу! – заверил директор, не в силах отвести глаза от живых огромных денег, каких давно не видел.

– Только без крови, – попросил представитель, прижимая чёрную ладошку к сердцу. – И без халтуры. Я вас умоляю.

– Ну, разумеется! – Пепелищев хотел перекреститься, но отчего-то смутился под пристальным взглядом приезжего. – Да мы, да я сам лично прослежу!

– Делать надо не на страх, а на совесть, – продолжал представитель. – Заказчик – я скажу вам по секрету – птица большого полёта. Алхимики, алфизики и всякие другие мудрецы над этим проектом корпели.

– Понимаю, обязуюсь, – клятвенно заверил директор, потными дрожащими руками пряча деньги в чёрную пещеру несгораемого сейфа. – Всё будет честь по чести.

– Кстати! – Представитель протянул казённую бумагу. – Вот ведомость. Заказчик велел передать. Надо, чтоб каждый рабочий своею рукою поставил свою роспись и отпечаток пальца.

Директор на мгновенье замер возле сейфа. Две пачки денег выронил под ноги.