– Я ждал тебя.

– Пока ты ждал, умирали люди! – прорычала ему в спину Адер. – А ты так и просидел все время там, наверху. Забыв обо всем, кроме своих личных счетов!

– И ты мне будешь рассказывать, каково это – смотреть на смерть?

Валин с трудом удержал дрогнувшую руку. В памяти вставали события прошедшей ночи: как бился на мосту Лейт, как упал, пронзенный копьями.

– Пока ты рядилась императрицей, я с боем прошел через весь долбаный континент!

– Тебя прислал Длинный Кулак, – выпалила Адер. – Тот самый мерзавец, что напал на нашу империю!

– Это не важно, – сказал Валин. – Я здесь, и я убью твоего генеральчика.

– Собственно говоря, возможно, ты не сочтешь это неважным, когда узнаешь правду… – заметил ил Торнья.

– Какую еще правду? – рявкнул Валин.

Больше всего на свете ему хотелось покончить с этой болтовней, но она давала время прощупать защиту, испытать, изучить ответы ил Торньи. Он уже уяснил, что мечом кенаранг владеет не хуже, чем тактикой сражений. Чтобы его убить – убить наверняка, – Валин должен был его понять. За спиной рыдала Адер, она все еще пыталась заткнуть дыру в теле Фултона. Валин перестал обращать внимание на ее плач.

– Ты давным-давно отвернулся от правды, – сказал он, запоминая блоки ил Торньи. – Когда убил моего отца.

– Есть кое-что важнее твоего отца, – ответил генерал.

– Побереги слова. Все это я уже слышал от Адер. Ты нам нужен, чтобы сдержать ургулов, сдержать Длинного Кулака…

– А ты не задумывался, где был твой друг Длинный Кулак во время долгого кровавого сражения? – спросил ил Торнья.

– Где бы он ни был, – сплюнул Валин. – Кому какое дело?

– Может быть, тебе, если ты намерен спасти Аннур.

– Мы его уже спасли. Только что. Ургулы разбиты.

Ил Торнья улыбнулся – легко, беззаботно. Не видно было, чтобы его волновала предстоящая схватка с кеттрал.

– Пожалуй, уточню, что Аннур спас я. Убери на минуту клинок, дай объяснить, в чем дело. Я поведаю тебе, где сейчас Длинный Кулак.

Валин попробовал финт снизу – ил Торнья легко уклонился.

– Он на Пояснице, – сказал кенаранг.

– Неправда, – бросил Валин. – Без птицы он не успел бы выбраться из северных атрепий.

– Ему птица не нужна, – медленно проговорил ил Торнья. – У него есть кента. Ты, как я понимаю, слышал о вратах кшештрим? Скажем, от брата?

Валин запретил себе таращить глаза, отогнал ненужные мысли, сохраняя готовность к бою. Этот, когда решится на атаку, ударит стремительно.

– Брат говорил, что вратами могут пользоваться только хин. О Длинном Кулаке я знаю не много, но он никак не монах.

– Нет, – кивнул ил Торнья. – Он бог.

– Врешь! – бросил Валин, кидаясь на него в полную силу.

Ил Торнья отбил удар.

– К сожалению, нет.

– Бог? – высоким звенящим голосом повторила Адер.

– Если точнее, Мешкент.

Кенаранг, вздернув бровь, наблюдал за Валином.

– Свет доброй Интарры! – выдохнула Адер.

Валин только головой покачал, досадуя на дурость сестры.

– Адер, он лжет. Мешкент… – Он не сразу подобрал слова. – Какого хрена здесь делать Мешкенту? Зачем раздувать какой-то приграничный конфликт?

– Он вас ненавидит, – просто сказал ил Торнья. – Вашу империю. Нашу империю. До Аннура сотни, тысячи племен по всему Вашшу и Эридрое ежедневно приносили кровавому богу мучительные жертвы. Ваши предки их запретили.

– Нет, – скрипнул зубами Валин. – Нет, с меня хватит, не желаю слушать твоих оправданий. Ты убил отца.

Ил Торнья кивнул, но тут же примирительно поднял руку:

– Позволь мне объяснить.

– Объяснить? – От ярости Валин чуть не давился словами. – Объяснить? Хочешь отравить мои мысли, как сестру отравил? Сделать из меня ласкового щеночка? Ты и мне расскажешь, что убил отца во благо Аннура? Наплетешь, что воюешь с богом, поцелуй его Кент? Да дерись ты конем со своими объяснениями!

Он ударил, не закончив фразы, двойным выпадом, двумя клинками. Это тоже была проба сил, но ил Торнья без труда отбил атаку.

– Тебе меня не победить, Валин.

Тот расхохотался – собственный смех болезненно и мертво отдался у него в ушах.

– Неужто?

Он мотнул головой за плечо, туда, где еще склонялась над трупом эдолийца Адер.

– Этот бедолага был из лучших. И в полном доспехе, а я убил его поясным ножом. Ты не первый раз держишь в руках меч, но я-то кеттрал!

– Валин, он нам нужен! – взмолилась Адер. – Ты не все знаешь. Я не все тебе сказала.

– Сейчас прикончу его, и все расскажешь.

Он вновь атаковал, обрушил град ударов, пробивших бы насквозь жернов. Он менял приемы, дав волю телу, в котором уверенности было больше, чем в мыслях. И снова ил Торнья парировал своим мечом двухстороннюю атаку и вынудил Валина отступить. Он и впрямь был лучшим из лучших, вровень с первыми мастерами клинка на Островах. Такого Валин не ожидал, но это ничего не меняло. Он чувствовал в себе силы, был готов ко всему, и его кровь, замешанная на крови сларна, горячо билась в жилах.

– Рано или поздно, – сказал он, – я нащупаю брешь.

– Не нащупаешь, Валин, – прямо ему в ухо прошептала сестра.

– А вот увидишь, – угрюмо отозвался он.

Ил Торнья стрельнул глазами влево, на Адер, Валин не успел оглянуться – нож вошел ему в бок, обжигая и леденя одновременно, отнимая дар речи…

На миг он просто замер, не в силах осмыслить случившегося. Как же… Он смотрел на ил Торнью, силясь не выронить мечей, силясь устоять на подгибающихся ногах…

И тут он понял: Адер! Сестра со всхлипом отскочила, словно утянув вслед за собой половину внутренностей.

– Не смей его убивать, Валин! – визжала она. – Он мне нужен!

Она еще что-то выкрикивала, зажав в побелевшем кулаке выхваченный из-за пояса брата нож и уставившись на свои вымазанные кровью пальцы. Она кричала без умолку – что-то про убийство и верность, про империю, – лицо ее перекосили горе и ярость.

«Не понимаю, – всплыла в голове короткая мысль. – Я же хотел ее спасти».

Мысль не далась ему, растаяла, как облачко в ветреный день.

Он теряет сознание.

Валин попробовал сосредоточиться на боли, разобраться в ней. За боль можно было уцепиться, удержаться от обморока.

«Ниже легкого, – отметила какая-то часть его существа. – Ниже, а то бы при дыхании в груди булькало».

Выронив меч, он освободившейся рукой зажал рану, чуть не упав от пронзившей бок вспышки боли.