Не желая верить в его слова, тот заклинатель с ухмылкой язвительно поинтересовался:

— Ну, естественно. Так что же тогда случилось? Неужели, ко всему прочему, тебя кто-то вынудил назваться молодым господином Пика Сышэн?

Что тогда случилось?

Когда-то Мо Жань и подумать не мог, что в этом мире полно вещей, которые с самого начала должны быть совсем не такими, какими в итоге стали. Что один взмах крыла бабочки может спровоцировать лавину событий, в результате которых даже безбрежнее синее море может превратиться в тутовую плантацию[260.7].

Так же, как изначально он и не думал занимать место племянника Сюэ Чжэнъюна, так и Мо Нянцзы не собиралась становиться хозяйкой музыкальной труппы и вершить злые дела. Когда-то в далекой юности она тоже была добросердечной нежной красавицей, которая, стоя у окна, с надеждой смотрела вдаль, ожидая скорого возвращения своего муженька. Когда-то она была так счастлива известить своего уехавшего возлюбленного о том, что ждет ребенка, и даже получила ответное письмо от взволнованного будущего отца, полное переливающимися через край эмоциями и переживаниями.

В ее жизни было это прекрасное время. Ну и что, что она была лишь дочерью наложницы, люди насмехались над ее ничего не добившимся в жизни никчемным возлюбленным и высмеивали ее за то, что она забеременела до брака. Верный своему слову, однажды он обретет заслуженную славу и обязательно вернется, чтобы воссоединиться с ней и забрать их с ребенком в свой дом. Она всем сердцем искренне и глубоко верила в это.

Прекрасные дни сменяли друг друга, постепенно письма, что приходили каждые три дня, стали приходить каждые семь дней, а потом она стала получать лишь одно письмо в месяц и, наконец, их переписка окончательно оборвалась. Мо Нянцзы пала духом. С самого начала она скрывала от своих родителей эту любовную связь, а после рождения ребенка долгое время колебалась, не решаясь вернуться в отчий дом. У этой женщины был весьма необузданный и взрывной темперамент. В результате, когда все открылось, ее отец пришел в ярость и главная жена начала оскорблять ее, Мо Нянцзы в порыве гнева хлопнула дверью и ушла из дома. Впоследствии, после нескольких причудливых поворотов судьбы, дочь из богатой семьи, в конце концов, стала хозяйкой Терема Цзуйюй.

В жизни человека так много взлетов и падений и судьба его подобна горнилу. Погрузившись в эту плавильную печь, ты можешь выйти из нее преобразившимся до неузнаваемости. И Мо Жань, и Мо Нянцзы в те годы прошли свой путь сквозь огонь.

Торговец информацией нашел ее спустя четырнадцать лет с тех светлых дней, когда, будучи наивной и простодушной девушкой, она жила в ожидании, практически не покидая пределы женской половины.

Тот человек, которому Сюэ Чжэнъюн доверил ее поиски, вошел в дом развлечений, непринужденно устроился на месте гостя и, открыв бумажный веер, с улыбкой сказал:

— Здесь ли живет Мо Нянцзы? Позовите ее.

Одетая в верхний жакет цвета персика с наброшенным на плечи шелковым палантином нежно-желтого цвета, Мо Нянцзы, виляя бедрами, вошла в комнату. Держа в одной руке руке длинную курительную трубку, другой она приподняла занавес из бусин и, когда стих нежный перезвон, с мягкой улыбкой обратилась к нему:

— Ах, этот молодой господин пришел сюда на рассвете, чтобы послушать наши песни? Вам по душе пипа или янцинь[260.8]? Артисты моего заведения владеют всеми видами музыкальных инструментов[260.9] и смогут удовлетворить даже самый взыскательный вкус. Откройте двери своим потаенным желаниям, а я не постою за ценой.

Такова жизнь. Четырнадцать лет назад, когда ее любимый уходил, она, прислонившись лбом к жемчужному занавесу, с грустным выражением на прекрасном лице долго провожала его взглядом. И вот четырнадцать лет спустя, когда человек, отправленный младшим братом ее возлюбленного, наконец, нашел ее, жемчужный занавес лет, разделивший ее жизнь на до и после, снова приподнялся. Раздвинув ярко-красные и изумрудно-зеленые бусины пройденных жизненных испытаний и превратностей судьбы, она сделала шаг вперед. Вот только к этому моменту та похожая на пугливого олененка застенчивая девушка уже умерла, уступив место властной хозяйке Терема Цзуйюй. Сейчас именно эта уже немолодая, но все еще довольно привлекательная женщина средних лет, курила трубку и беззастенчиво флиртовала с сидевшим рядом ранним гостем.

Пришедшего в ее дом сыскаря нельзя было назвать излишне чувствительным и падким на удовольствия человеком, в его глазах ценность имели только деньги. Небрежно обмахиваясь веером, он с улыбкой сказал:

— Не будем ходить вокруг да около, я здесь по поручению и должен расспросить Мо Нянцзы об одном человеке.

Улыбка вмиг слетела с лица Мо Нянцзы. Куда более холодным тоном она спросила:

— Расспросить о человеке? О ком речь?

Тогда сыскарь медленно продекламировал:

— В тумане водная гладь и берег реки. Две расписные джонки связаны вместе канатом. Фея с пипой неспешно перебирает струны. Ваш муженек прощается с вами без слов.

Дослушав до половины, Мо Нянцзы переменилась в лице, а когда он закончил последнее предложение, все краски сошли с ее лица, губы задрожали, слишком тонкие брови, придававшие ее лицу выражение некоторой злобности, сошлись над переносицей. Прижав платок к груди, какое-то время она молчала, прежде чем смогла выдавить дрожащим голосом:

— Вы… вы кто… кто вы такой?!

С довольной улыбкой сыскарь ответил:

— Если не ошибаюсь, я тот, кто смог найти человека, которого ищет господин бессмертный Сюэ. Мо Нянцзы, как вы поживали все эти годы?

Мо Нянцзы покачнулась и, не устояв на ногах, опустилась на круглый табурет из тунгового дерева. Она то краснела, то бледнела и, задыхаясь, хватала воздух ртом. Наконец, ей удалось поднять руку и одним взмахом, без лишних слов, прогнать всех, кто находился в комнате, чтобы остаться с ним наедине. Она смотрела на господина сыскаря со сложным выражением, в котором восторг и ликование смешались с горечью и печалью.

Сыскарь без всяких эмоций на лице взял чайник и, наполнив чашку уже остывшим чаем, протянул ей:

— Для начала сделайте глоток чаю.

Мо Нянцзы обхватила чашку дрожащими руками руками и сделала один глоток, затем второй. Даже допив все до дна, она еще несколько раз поднесла к губам пустую чашку, прежде чем, подняв голову, спросила:

— Этот Сюэ… господин Сюэ попросил вас разыскать меня?

Сыскарь со вздохом ответил:

— Честно сказать, тот господин заклинатель Сюэ, которого держит в памяти госпожа Мо Нянцзы, давно уже умер.

— Что?!

— По правде говоря, это его младший брат попросил меня разыскать близкую